Вот кому точно не следовало заявляться сюда, так это барышне приличного вида без спутника. Дама в вуали бесстрашно или по глупости шла по рынку. Вслед ей свистели и улюлюкали, но трогать не решались. Быть может, уважая дерзость. Обойдя несколько торговых рядов, на которых тряпье навалено кучами, она вышла к неприметному домику, сколоченному из досок, перед которым стоял прилавок с ржавыми самоварами. Торговцы с интересом наблюдали, что дальше будет. Она постучала. Высунулся крепкий парень, закутанный в тулуп. Только глянув, вышел, прикрыв за собой дверь от постороннего взгляда, и присвистнул.
– Это ж какими судьбами, краля ты моя! – проговорил он и распахнул объятия, отчего тулуп свалился в снег. Дама обниматься не стала, а шагнула назад.
– Осторожней, Куня, ты меня знаешь.
Парень не обиделся, поднял тулуп и улыбнулся просто и беззлобно.
– Как не знать… такую. Как теперь величать?
– Баронесса фон Шталь.
– Ишь, ты! – Куня шмыгнул носом. – Зачем пожаловала, баронесса?
– Товар есть, горячий.
– Сильно горяч?
– На морозе не остынет.
– Ну-ну… Так покажи товар-то.
Баронесса не шелохнулась, как видно, неплохо зная традиции Сухаревки: стоит только ценную вещь вытащить, как в следующий миг она может исчезнуть. И больше не найдешь. Такие чудеса здесь творятся.
– Что ты, Куня, на слово поверь, – сказала она.
– Тебе, краля, завсегда верим. Что взяла?
– Перстенек. Брильянт крупный, четыре мелких. Вещь старинная, фамильная…
– Ну-ну… Сколько хочешь?
– У ювелира уйдет за три. Отдам за тысячу.
Куня только присвистнул.
– Эк, куда взяла. Да я таких деньжищ сроду не видал. Сотню могу дать.
– Сотню? Да я за девять сотен не отдам.
– Ну-ну. Хочешь две – и по рукам?
– Куня, это перстень с брильянтами!
– Больше не могу, краля, дела совсем не идут. Праздник на носу. Согласна, что ли, на три сотенных? – он протянул довольно чистую, крепкую