– Убийство, Константин Владимирович. Заявляю официально от имени сыскной полиции. Раз вызвали, вынужден занести в протокол.
Свешников приложил ладонь к груди, где под гражданским сюртуком у него билось сердце. В общем, довольное порядочное для полицейского сердце. С грешками, конечно, но у кого их нет.
– Благодарю, господин Пушкин, я вас развлечься позвал, а вы мне такой подарочек.
– Ничего, господин пристав, вскрытие все расставит по местам, – уверенно сказал Богдасевич. – Фантазии разлетятся.
– Буду рад, господа. В одном вы правы.
– Наконец-то, – облегченно вздохнул Свешников. – А в чем мы с доктором правы?
– Убитый принял участие в магическом ритуале. Который кончился насильственной смертью.
С досады пристав даже плюнул. На ковер гостиницы.
– Вот и делай добро людям.
– Желаете сами провести розыск? – спросил Пушкин.
– Нет уж, раз намутили – будьте любезны копаться, – ответил Свешников. – Пока скальпель Богдасевича не призовет вас к ответу. Алексей, может, не стоит так утруждаться из-за приезжего?
– Он москвич.
– Да с чего взяли?!
– В номере нет ни одного чемодана. В Москву так не ездят.
Пристав хотел что-то возразить, но веского слова не нашлось. А препираться с Пушкиным просто так – бесполезно. Свешников знал, что у того на все найдется ответ. Не совладаешь голыми руками.
– Господин пристав, нельзя ли сфотографировать место преступления?
– Можно, господин сыщик! – радостно ответил Свешников. – Но только в Петербурге. У нас в Москве полицейских фотографов еще не имеется. Да и к чему? Все друг друга и так знают.
– Убитого не знаете.
– Не мелочитесь, Пушкин.
Сыщик вынул блокнот для эскизов, но передумал и спрятал в карман.
– Как прикажете.
– Ну, что, возмутитель спокойствия, подвести вас до сыска? – Свешников был благодушен и незлопамятен. И уважал умение Пушкина находить преступников ловко и просто, будто в воду глядя.
– Благодарю, Константин Владимирович, у меня тут еще дела.
– Может, вниз спустимся? Поздний завтрак «до журавлей»? Угощаю.
– Нет, – слишком резко ответил Пушкин. – Я сыт. И времени в обрез. Номер прошу опечатать.
С этим он торопливо пошел к лестнице. Нельзя же объяснить, к чему может привести его появление в зале ресторана. Ангелина общественных приличий не признает.
Свешников приятельски ткнул доктора.
– Со вскрытием не подкачаешь? Хочется утереть нос этому умнику. Он человек дельный, и даже талант, но тут честь нашего участка.
Богдасевич и бровью не повел.
– Не извольте беспокоиться, господин пристав, от моего скальпеля еще никто не уходил, – ответил он, поглаживая кожу докторского саквояжа.
Любопытство – не порок, если умело его скрывать. Даме с чашечкой кофе помогала вуаль. Черная сеточка прятала жадный интерес, с каким она следила за дальним столиком. Внешне ничего особенного не случалось. Полный господин, которого называли