Прогрессист неожиданно развернулся, шагнул на перила, сорвался вниз и был таков.
– Бывает, – после неловкой паузы заключил лейтенант, медленно стаскивая с головы берет.
Фобия посмотрел на стену густых облаков, собираясь с мыслями. Наконец, набрав в грудь воздуха и резко выдохнув, изрек:
– Не самый дурной вариант окончания диспута. Ладно, проехали. У нас же остался еще один. Последний из последних, так сказать.
Зрители, ощутив спад настроения главного заводилы всего действа, заметно оживились. Сначала гул оказался недостаточно силен, но вскоре до заостренных ушей Фобии долетела парочка особенно язвительных комментариев, и он вконец осатанел:
– Не можете дождаться, когда я заткнусь?! О, да-а! – протянул гомункул выделывая своими длинными пальцами в обрезанных перчатках настолько грубые жесты, что не одно мужское лицо стало багровым как помидор, а женское побледнело словно холст. – Давайте-давайте! Это же позволяет мне ощутить себя конченным засранцем! Багровейте, бледнейте, сотрите зубы в порошок, а языки проглотите хоть до диафрагмы, но я закончу то, что начал!
– Ты, – направил кончик кинжала на последнего самоубийцу Аир, подыгрывая товарищу. – Почему ты здесь?
– Почему ты всё еще здесь?! – вытаращил глаза Фобия, внося уточнение.
– Я? – промямлил совсем юный прогрессист, вцепившись в поручни так сильно, что костяшки на руках побелели.
– А кто же еще, черт возьми?! – потерял терпение даже полуэльф лейтенант. – Мы тут больше не видим других дурней, готовых сигануть с этой верхотуры башкою вниз!
– Хотя, подождите! – сощурился Фобия. – Знакомый профиль! Уж не родня ли ты тому, кто только что шагнул в пропасть? М-м?!
– Мы сводные братья по отцу! – выпалил прогрессист с силой зажмурившись и отворачиваясь, когда гомункул навис над ним.
– Тогда как понимать, что во время чисток погибли все, кого любил твой брат? – опешил Аир. – Ты же жив!
– Вам мало. Да? – хрипло произнес Фобия, зловеще сверкнув глазами. – На меня смотри, сопляк! Мало?
– Чего?
– Кого! А не чего! – рявкнул в самое ухо прогрессиста гомункул. – Мало, что с тобой рядом есть близкий по крови человек… Вам всегда мало! Мало материнского тепла, которое вы не цените и принимаете как должное. Мало заботы близких, которые в вас души не чают. Мало опеки, которой наполнена ваша жизнь с самого детства. Едва впервые открываете глаза – вас ждут с распростертыми объятиями и безмерно счастливы явлению на этот свет!
Фобия отошел к Аиру. Беловолосый удивился выражению лица друга и даже успокоительно положил руку ему на плечо, но тот моментально сбросил её раздраженным движением.
– Жаль. Как жаль, что я не могу отобрать это у тебя, – прошипел гомункул, откидывая рубиновые косы и испепеляя прогрессиста взглядом. – Раз всё равно не ценишь и оно тебе не нужно, отдал бы мне! Нам, квирам, никогда не суждено