Хотя… когда он нужен, Всевышнего нет, как нет совсем. Но когда не надо, он бывает свирепым и карающим. Пойди – угадай и угоди…
Никто не учил меня искусству-науке-религии (подчеркните понравившееся) мести, однако возможные предпринятые мною шаги в отношении армяна Кастаняна должны быть точными и тонко рассчитанными. В них должно быть нечто особенное и уникальное, чем бы я мог гордиться долгие годы, не разочаровываясь.
Интересно, сколько это может продлиться – подготовка и осуществление акта возмездия? Сколько времени мне потребуется, чтобы удовлетворить свою ненависть?
Да хоть бы и вечность!
Месть местью, но я не собираюсь лезть в пекло вместе с хачиком Кастаняном, когда туда его потащат черти. В жизни есть много способов умереть более достойно. Один из них – тихо дожить свои дни в постели. Руководствуясь этой мыслью, я даже попытался себя убедить, что это не так уж скверно, что существует на свете плохой человек – вор и обманщик – которого обязательно следует наказать. Надо поблагодарить Судьбу за то, что появился на моем пути хачик Кастанян: мне еще не встречался человек, вызывающий такую ненависть и желание отправить его в ад. Это происшествие может послужить и моему воображению сочинителя. Ведь теперь я постиг, что есть такое нравственная пытка.
Наказать любым способом – авантюристам вроде меня совесть в таких делах практически не нужна. Или я не авантюрист? Или не пытаюсь извлечь выгоду из любых обстоятельств, не задумываясь – хорошо это или плохо? Да Кастанян и не заслужил, чтобы с ним поступали по-честному.
Но для возмездия стоит жить и работать, не опуская рук. Судьба меня подстегнула. Спасибо ей за это…
Короче, армян Кастанян – мы еще встретимся!
Наверное вы уже поняли, что к чему – я сижу и накачиваю себя водкой, представляя планы на будущее. Свет за окном потускнел, потом погас, а я все сидел, пил и думал с глазами полными слез – возраст сделал меня чувствительным. А в доме было гнетуще тихо – даже мама не ворчала по своему обыкновению на мое пьянство.
Итак, чего же я хочу?
Деньги и уверенность в завтрашнем дне – вот что мне нужно! А разве я их раньше не хотел? Сейчас не знаю. Когда-то знал, но уже почти забыл. Больше всего хотел, наверное, чтобы меня оставили в покое. Чтобы меня не донимали люди, которых я не люблю. Чтобы меня не заставляли делать то, чего мне не хочется.
Но это было в советское время – сейчас все изменилось. И мы меняемся…
Великие чувства – а ненависть в их числе – способны, говорят, подвигнуть нас на дела великие. Но человек не может двигаться вперед,