– Здорово, Ширали, с наступающим тебя, друг.
– Спасибо, уважаемый. Вас тоже поздравляю, – крепко пожал его руку Ширали.
– Слушай, друг, поменяешь мне унитаз после праздника?
– Не вопрос. Телефон мой знаете.
– Молодца. Договорились, – мужчина хлопнул Ширали по плечу.
В доме многие знали, что через Ширали можно подешевле найти работников из числа его земляков по части ремонтных работ, да и сам он не отказывался от приработка. Дружил с электричеством и сантехработами, мог настелить ламинат, установить плинтусы карнизы, шкафы. Денег не драл, не хапужничал и не халтурил.
Он бросил сигарету в урну, потянулся до хруста и, усмехнувшись, проговорил негромко:
– Эфенди, в твоём дворце заждались тебя, пора спать. Завтра в семь утра на работу.
К подъезду медленно, слегка пошатываясь, подходила женщина в шубе и меховой шапке.
– Ещё одна. Сегодня много пьяных женщин, – пробормотал Ширали с досадой, понаблюдав за женщиной. Подняв воротник куртки, он пошёл быстрым шагом к городку строителей.
Он не ушёл далеко. Остановился, услышав женский вскрик за спиной повернулся: женщина в шубе лежала на боку, нелепо подогнув ногу, шапка валялась в стороне. Она пыталась встать, но у неё не получалось. Ширали бросился к ней.
– Помогите встать, ради Бога. Я поскользнулась. Встать не могу, что-то с ногой, – произнесла она с вымученной улыбкой на лице. Она была миловидной и не старой, как ему показалось издалека. Он стушевался, не зная, как ей помочь. Она застонала, сама протянула ему руку, и он помог её подняться.
– Спасибо, спасибо. Дальше я сама. Спасибо вам за помощь, – пробормотала женщина, хотела пойти, но ойкнув, присела, схватившись за оградку.
Ширали растерянно топтался рядом.
– Пожалуй, я не смогу подняться по ступеням. Поможете мне, добрый человек? – попросила она.
– Может «скорую» вызвать? – спросил Ширали.
– Нет, нет, встретить Новый год в больнице мне бы совсем не хотелось. И это не перелом – растяжение. Мне бы до квартиры дойти. Я возьму вас под руку, не возражаете?
Ширали кивнул головой. Они медленно поднялись по ступеням, женщина прихрамывала и морщилась, наступая на левую ногу. Ширали своим брелоком открыл входную дверь, довёл женщину до лифта и тут узнал её: около года назад он устанавливал ей карнизы на окна, вспомнил и имя женщины – Надежда, номер её квартиры, этаж, и то, что на её кухне был портрет улыбающегося мужчины, иконы, и удивившая его горящая днём лампадка. Ему тогда понравилась женщина, чистота и порядок в её квартире. Она накормила его вкуснейшими котлетами, и он не отказался.
Он нажал кнопку двадцать четвёртого этажа, а женщина, вглядываясь в его лицо, с тревогой спросила:
– Откуда вы знаете мой этаж?
Но лицо её тут же прояснилось.
– Ах, да. Карнизы. Какой вы памятливый, однако, Ширали, –