– Вы что, на трамвае приехали? – удивился ученый.
– Нет, – растерянно ответила Алла Петровна, – а Вы?
– Хм… – Матвей Ильич задумался. – С одной стороны, я действительно ехал на трамвае… Все мы едем, каждый на своем трамвае… а вы мне не снитесь?
– А Вы мне? Не снитесь? – переспросила коллега по университету.
– Э-э-э… интересно получается. Встретились два человека, которые не могут понять, кто из них существует.
– Я-то точно существую, – заметила Алла Петровна.
– Правда? – улыбнулся физик. – И вы точно знаете, «где»?
Алла Петровна осеклась. Физик улегся на траву, но потом вскочил.
– Слушайте, а если мы оба настоящие, то все-таки скажите: как вы здесь оказались?
– Не знаю.
– Ну, а что помните?
Алла Петровна задумалась.
– Мы с вами попрощались, я пошла на пары, потом пошла домой. Ко мне подошла цыганка, заговорила… а о чем она говорила?
– Ну, и…
– И ушла. Дала куклу из ниток, а она потом она в фотографию превратилась, а потом сразу вот… бред.
Физик задумался.
– Не торопитесь. То есть вы тоже что-то взяли в руки?
– Ну да.
– Тогда понятно.
– Что?
– Билет. Я взял в руки билет, на вот этот самый трамвай. Видите, куда он меня привез?.. Старайтесь, на будущее, больше не ездить на пятом маршруте. У них расписание отвратительное и конечные остановки нелепые. И кондукторы грубые.
– Так вы настоящий или нет? Это мы с вами сегодня познакомились в столовой? Или это сейчас – не вы?
– Прекрасный вопрос, – кивнул Матвей Ильич, – но не будем углубляться в него. Пока допустим, что я настоящий и что это – именно я. Меня больше волнует, где мы. Может, по каким-то приметам можно… э-э-э… географическую местность определить?
Алла Петровна огляделась по сторонам.
– Не уверена. Вроде, все как обычно…
– Да? А что такое «обычно»? – поднял брови ученый. – Вы слышали о теореме Вейерштрасса? Нет? Разрешите, я вам расскажу, пусть даже некстати. Родились как-то в Берлине двести лет назад два Карла. У одного была фамилия Маркс, а у другого – Вейерштрасс. Так вот, один говорил, что невежество – демоническая сила, а второй – что любая монотонная последовательность имеет свой предел. Один был философом, другой – математиком. И оба оказались правы, представляете?
– В каком смысле?
– Ну вот что сейчас будет, если я хлопну в ладоши? Верите ли вы, что здесь появится ужин?
– Наверное, нет.
– А я бы от ужина не отказался. Давайте представим его вместе! – и Матвей Ильич громко хлопнул в ладоши, но ничего не произошло.
– Это от того, что вы сейчас не поверили, – с обидой показал пальцем на коллегу Матвей Ильич, который, и правда, проголодался. – Ну а в то, что в