– А я, наоборот, слышал, как тебя, Васкецов, сегодня гадом называли, – спокойно и безразлично ответил полицейский.
Решив не увеличивать число банальных вопросов на единицу времени, чтобы, согласно законам физики, не разрослась скорость сумасшествия, Матвей Ильич не стал уточнять, кто еще его сегодня называл гадом. Офицер в это время принялся заполнять кипу каких-то документов, а Матвей Ильич оглядел себя и обнаружил, что одет в тот же костюм, в котором утром вышел из дома. Однако когда он опустил голову, то вместо темно-синего галстука обнаружил придурковатый ярко-желтый платок. «Что у нас нынче за фокусы с переодеванием? Хорошо, что я это заметил, – подумал Матвей Ильич, – потому что если все это сон, то теперь я точно знаю, что по-прежнему сплю. Скорее всего, я заснул в трамвае. Хуже, если это не сон… но этого не может быть».
– Почему? – спросил полицейский.
«Отлично, – подумал Матвей Ильич. – Теперь я точно знаю, что это сон».
– Нет, – буркнул полицейский, не отрываясь от бумаг.
«Прекрасно, теперь совсем никаких сомнений».
– Да нет же, – повторил офицер.
Совершенно убедившись, что это сон, Матвей Ильич начал беспокоиться, не пропустит ли он свою остановку, пока спит в трамвае.
– Ну и дура-ак! – поднял, наконец, голову полицейский. – Ну так что, обвиняемый? Почему за проезд не оплачивали?
Матвей Ильич растерянно молчал. Полицейский не сводил с него глаз.
– И как мне на тебя составлять протокол? – проворчал, наконец, офицер. – Ведь если, по-твоему, все предрешено и всем – своя судьба, то никто ни за что и отвечать не должен? И за себя тоже?
– Вы понимаете, что у меня деньги пропали? – разозлился Матвей Ильич. – Вы лучше найдите, кто деньги мои из кармана стырил!
– Значит, предначертано тебе так было, – рассудил полицейский, – чтобы ссадили тебя с этого трамвая. Ясно?
– Вы долго там будете болтовню разводить? – за дверью раздались шаги и женский голос.
Полицейский и Матвей Ильич переглянулись.
– Вы там что, оба теперь в молчанку играете? – женский голос зазвучал недовольно.
Офицер-кондуктор приложил палец к губам, на цыпочках подошел к двери и прислушался, а потом произнес нарочито громко и сердито:
– Ну так я тебе покажу силу Во-орона-а! Закружу-у! Смотри-и же!
Дверь распахнулась. Полицейский отшатнулся, а в кабинет вошла женщина в пушистой белой шубе. Взглянув на Матвея Ильича, она поманила Ворона:
– Иди сюда, на минуту.
Они оба вышли за дверь. Матвей Ильич начал щипать себя, но проснуться пока не получалось. «Крепко я заснул, гад», – подумал он. А разговор за дверью, между тем, было прекрасно слышно.
– Ты чего возишься? – ворчала Сова.
– А ты чего вмешиваешься? – шипел Ворон. – Сейчас допрашивать буду.
Матвей Ильич начал кусать себе руку, но сон не заканчивался.
– Не