Детство не вызывает у меня теплых воспоминаний. Точнее, вызывает омерзение. «Убей своего отца» пронеслось у меня в голове. Забавно.
В самом углу детской площадки я увидел маленького мальчика, стоящего у дерева. Вдалеке от всех. Он катал свой самосвал вверх и вниз по стволу дуба. Долго и неустанно он продолжал делать одно и то же, своими крохотными губками имитируя звук мотора. Бвввввв… Я закрыл глаза. И вот мне десять лет.
Чавканье отца. Крик матери. Если честно, в этом было мало приятного. Я свято верил в то, что родители мои делают все правильно. Я был отличником. Каждая высшая оценка была плодом страха. Страха, что меня будут бить. Или кричать. В целом, одно и то же.
Когда меня били или когда на меня кричали, я думал, что так и надо. Что это само собой разумеющееся. Каждый раз, когда я говорил: «Зачем вы меня бьете? Вот у Леши не такие родители!», в ответ я слышал: «ЭТО ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ! ВСЕ ТВОИ ОДНОКЛАССНИКИ – ДЕТИ НАРКОМАНОВ И АЛКОГОЛИКОВ. ИМ ДАЖЕ ЕСТЬ НЕЧЕГО. ВОТ ТЫ СВИНЬЯ! ЕЩЕ И ЖАЛУЕТСЯ, ГАДЕНЫШ. ЧЕТВЕРКУ ОН ПОЛУЧИЛ… Ты хочешь, чтоб над нами все смеялись? Позорище».
И я в это верил. Зубрил уроки. Ходил на кружки. Занимался рисованием, футболом, танцами… Футбол…. Я был лучшим футболистом своего возраста во всем городе (даже получил какой-то пластиковый кубок). Наша команда разносила в пух и прах всех противников – хоть в какой-то мере, полагаю, благодаря мне. Тренер говорил: «Тебе надо попробовать себя в профессионалах». Но, как только я сказал об этом родителям, я получил ответ: «Футболист не профессия. Да и возить тебя времени у нас нет. Чтобы у тебя на столе оказалась эта еда, нам приходится батрачить, как проклятым». Я смирился и с этим. И через какое-то время полностью забросил футбол.
В какой-то момент я понял: чем меньше я буду делать, тем меньше вероятность того, что я буду что-то делать неправильно. И я перестал заниматься футболом, танцами и рисованием. Перестал ходить на кружки.
Когда я был подростком, домашние задания стали для меня чем-то слишком простым. Уделяя им пятнадцать-двадцать минут, я неустанно получал оценку «Отлично». Контрольные, зачастую, у меня списывали одноклассники. А порой, за урок я успевал решить ее не только себе, но еще и соседу по парте. И я был не против.
Сделав на коленках уроки, я шел гулять. Гулял я один. Иногда ко мне прилипал какой-нибудь тупорылый одноклассник. Мне было все равно – я просто делал вид, что его не существует.
Мне было слишком скучно со сверстниками. Возвращаясь домой, я рисовал портреты киноактрис. В какой-то момент жизни, все свои залежи портретов (их набралось больше полусотни) я начал использовать для дрочки. Точнее, для вдохновения. Так звучит лучше.
Когда мне было лет четырнадцать, ко мне подошла моя учительница литературы.