– Сиденье испачкается, – брякнул Андрей.
Тарцини обратил на дерзкого тяжёлый взор, и юноша, стоявший рядом, почти задохнулся от волнения.
– Ну, это не твоя забота. Действуйте.
Сумасшедшего стали неловко укладывать на заднее сиденье. Все суетились и мешали друг другу.
Молодой человек чуть отошел назад, и вдруг Тарцини поманил его к себе.
– Ты поедешь с нами, – распорядился он.
– Я? – изумился Григорий. На самом деле произнести столь сложный звук ему не удалось, и получилось что-то вроде “и-а”.
– Да, да, – Тарцини чуть заметно усмехнулся. – И захвати то, что ты нашёл.
Кто-то услужливо сунул в безвольные руки юноши чемоданчик, кто-то подтолкнул его к двери машины. Присутствие Тарцини тяготило рубщиков. Он не собирался пугать их, но это неожиданное появление живого бога всех встревожило, и им хотелось сейчас одного – чтобы он исчез. Конечно, позже они будут вспоминать, как лично видели Тарцини, и кто при этом что сказал, или подумал, или сделал, и как спокойно и мужественно вёл себя каждый из них. Но это будет потом, сейчас же им было крайне неуютно, и рубщики торопились избавиться от Тарцини. Ради этой цели все были готовы пожертвовать своим товарищем. Впрочем, и особенной дружбы между ними не было.
Тарцини наблюдал за этой суетой, и на его неулыбчивом лице было выражение насмешки, которая определенно присутствовала, но проявлялась непонятно в чем – то ли в поблёскивании глаз, то ли в капризном изгибе резко очерченных губ, то ли в чуть заметном движении бровей…
Эта первая поездка на аэромобиле показалась юноше кошмаром. Земля съежилась в большой пёстрый лоскут далеко внизу. Рядом хрипел сумасшедший. Григорий жалел и боялся его. Кровь раненого перепачкала и одежду юноши, и ему казалось, рубашку уже пора выжимать, чтобы избавиться от этой страшной красной влаги.
Когда машина пошла на снижение, сумасшедший больше не шевелился.
Они прилетели во временную резиденцию Тарцини. Здесь было много серебристых, точно отлитых из металла, строений. Резкие углы отсутствовали, дома имели эллипсоидную, сферическую, в крайнем случае, цилиндрическую форму. Постройки связывала сложная сеть дорожек, покрытых разноцветной плиткой. На одну из таких дорожек и опустился аэромобиль.
Тарцини вышел из машины, обошел её и внимательно посмотрел на окровавленное тело.
– Не успели, – констатировал он. – Впрочем, я так и думал.
Марк Амелин тоже выбрался наружу. В душе он был раздражён. Он не сомневался, что Тарцини затеял всю эту возню с перевозкой раненого, чтобы продемонстрировать ему, Марку, собственное благородство и самоотверженность.
– Я оставлю вас, с вашего позволения, – произнес он и намеревался уходить.
– Подождите, – остановил его Тарцини. – Вам нисколько не интересна находка этого молодого человека? Я слышал, вы любите старое оружие.
Он резко распахнул заднюю дверцу, так что юноша чуть не выпал.
– Выходи.
Юноша