– Правильно сказал Комаров, надо платить людям, тогда и работать будут! – ораторствовал Логинов, беспрестанно сплевывая. – А так кто за копейки будет работать?! Люди все понимают, не дураки!
– Конечно, будут платить – люди будут работать! – живо откликнулся Корнилов.
Инфляция, гиперинфляция – Степан знать ничего не хотел, было не до гиперинфляции. У жены зимние сапоги разваливались, а холода впереди. Телевизор плохой, холодильник… Все сразу стало надо. Голова кругом шла. Тут на самое необходимое денег не было, а начальство раскатывало на иномарках. Везде, где Степан ни работал – ППЖТ, ЖКХ, – не везло с начальством; исключением лишь был механик, вместе выпивали на даче. Степан, наверное, до сих пор работал бы в ППЖТ, если бы не Антонов, начальник цеха. А началось все с того, что Степан не вышел на работу, взял отгул за ранее отработанное время, а надо было предупредить, написать заявление. Какое тут заявление, когда Степан утром встать не мог. Степан писал объяснительную, как прогульщик, терял в зарплате, отпуск переносился на зимнее время. Степан написал заявление на расчет. Начальник подписал без отработки. Все было ясно как день: Антонов просто искал повод для увольнения. Одного Степан не мог понять – за что такая немилость? С работой Степан справлялся. Может, кто-нибудь из рабочих настучал: Степан как-то нехорошо отозвался о начальнике цеха.
У скамейки, где сидел Логинов, все было оплевано, мокро. Андрей плевал через каждые пять минут. Корнилов рассказывал анекдот:
– Приходит он, значит, домой, проходит на кухню – и по столу кулаком: кто в доме хозяин?! Жена в это время стряпала. Скалкой его по голове. «Спросить даже нельзя», – жалобно протянул Алексей.
Анекдот был старый, Алексей уже рассказывал. Перекур закончился. Сапегин с Корниловым докуривали стоя. Логинов работал через силу, как из-под палки. Степан работал не лучше. Работали одинаково и разряд был один, но зарплата у Алексея больше, Степан не понимал, почему так.
Время как остановилось, было только три часа. Кончилась работа, Степан не знал, идти за работой или проболтаться, просидеть. Логинов никогда не ходил за работой: считал для себя унизительным просить работу, подменять мастера. Мастер должен следить, чтобы была работа. Это его обязанность.
Степан сидел у теплого от сварки шибера, смотрел, кто как работал. Интересно было со стороны наблюдать. Алексей работал, старался. Молодой. Все впереди. Степан молодой тоже старался, и в мыслях такого не было, чтобы сачкануть. И работа была в радость. В праздники была премия за хорошую работу. Было соцсоревнование. И вдруг ничего этого не стало. Рабочие руки были не нужны. Государство отступилось. Была дана вольная: как хочешь, так и живи. Степан рад был бы прибавить в работе, только проку в том не было: хоть заработайся – лучше не будет, зарплата больше не станет. Оставалось набраться терпения и ждать, когда рынок заработает, будет изобилие. Только