И я прошел.
Открыл дверь электронным ключом, миновал спящего охранника, поднялся на лифте на седьмой этаж. Что ни говори, а общагу нам отгрохали шикарную. Выкупили старое здание, подчистили, подшпаклевали, заново обложили кирпичом, сделали косметический ремонт. Получилось как-то даже по-азиатски: минимум места и максимум комфорта. В каждую комнатку, рассчитанную на двоих, поставили по две кровати, два столика, две тумбочки и по одному большому шкафу. На выходе, слева, расположилась душевая, справа – уборная, между ними – стойка для обуви. Еще через одну дверь – общая площадка с диванчиком и книжной полкой, рядом – кухня и комната для занятий. В общем, все как полагается.
Зайдя к себе, я аккуратно разделся, чтобы не разбудить соседа, и двинул в ванную. Спокойненько повесил полотенце, разложил гель, шампунь, бритву, расслабился, настроился хорошенько помыться, но тут меня угораздило посмотреть в зеркало…
Господи, что это за лицо?! Что это, мать вашу, за лицо?! Я, конечно, и раньше не был красавцем, но теперь на меня глядел пятнадцатилетний японец!
Да, черт возьми, пятнадцатилетний японец! Самый что ни на есть настоящий, мать его, азиат! С гладкими верхними веками, узким разрезом глаз, дурацкими тараканьими усиками и похожими на обгоревшую солому волосами! Еще, блин, не самый симпатичный!
Я тут же начал мыть свои глаза, щеки, рот, точнее не свои, а какие-то японские (да простят меня люди и пусть не подумают, что я расист!), но никаких результатов, естественно, это не дало. Глаза ведь не смоешь! Тогда я побежал в комнату за мобильником, набрал по очереди Мику, Ила и Крота, и (да, да, да, совпадение!) никто мне не ответил.
– Господи! – взвыл я. – Господи, что мне делать!
Упав на колени, я от безысходности начал шарить по полу (наверное, искал свое настоящее лицо), не забывая при этом нашептывать: «Господи, господи…» – и неожиданно наткнулся на белый бумажный прямоугольничек. Трясущимися пальцами (они, кстати, были определенно мои) я поднял бумажку, включил фонарик на телефоне и прочитал: «КЭНГО ТАВАНА, БАР «ЧЕТВЕРТЫЙ РИМ». От написанного в моей груди вздулся и лопнул пузырек кипящей лавы. Кое-как я переполз на спину и стал ловить губами воздух. Горячая жижа растеклась по телу, заполнив и сердце, и легкие, и желудок. Я почувствовал, что комната медленно уплывает, растворяется. Сейчас, – понял я, – сейчас появится другой мир, мир Бриоса Ненцена…
И он появился.
Глава 3
Мир Бриоса Ненцена
Декорации сменили. Старую дырявую ширму, изъеденную молью и временем, унесли на свалку. Пыль со сцены смели, но часть ее поднялась в воздух и вскоре осела на зал.
Театр гудел.
Люди толпились у входа, пытались протиснуться без билета или втридорога забрать его у перекупщиков, а те, кто имел счастье занять заветные места, неважно – на галерке или в портере, – лишний раз боялись пошевелиться: а вдруг что? Такой постановки не видели давно. Новая труппа, во главе с харизматичным