На опушке леса горел костер, возле него сидели трое. К ночлегу было все готово, а вот запаздывающий ужин еще сдерживал наступление сна. Нехитрая похлебка бурлила в котелке, но мясо в ней пока не проварилось и присутствующие в отблесках пламени на своих лицах выражали нетерпение.
– Говорят в этом лесу по ночам пропадают люди, никак нечистая сила охальничает. Давеча мужик из соседнего села пропал…искали его искали…так и не нашли, а он-то все тропки с измальства знал, заблудиться никак не мог…да еще много, что говаривают, про этот лес, как стемнеет сюда ни ногой.
– А я слыхал, что вообще места здесь пропащие недавно в селе баба пошла к местной повитухе, что якобы ворожить умеет, та ей дала какого-то зелья, она пришла домой и давай кровью харкать, не ее, не ребеночка не спасли, правда, повитуху после этого случая палками забили. Судачат ворожея являться селянам стала, да все по ночам, и подушкой душить. То ли брещут, то ли нет не знаю, но на местном кладбище свежих могил много, сам видал.
– Но и разговоры вы перед сном завели, так и на самом деле беду накликать можно, глянь лучше, Остапыч, как там мясо, может пора крупу сыпать…проверь. А то с вашими разговорами и жрать расхочется. Хорош брехать на ветер. У меня тут самогончику немного припасено, предлагаю для аппетита принять по малой.
С этими словами легкое оживление охватило компанию. Спустя минуту застучали стаканы и по дружному кряканью можно было понять, что самогон пришелся, как нельзя кстати.
– Ты мне вот что скажи, – заговорил тот, которого кликали Остапычем, – если все это брехня и досужие разговоры, то почему в городе поп, к которому я обратился за благословением, как узнал куда мы направляемся сам, перекрестился и ну нас крестить…словно мы к черту в пасть собрались? По чему ты, Митяй, предложил здесь ночевать, а не в село топать? Или скажешь на свежем воздухе спиться лучше.
– Дурак ты, Остапыч, пока мы дойдем уже ночь будет, кто нас пустит. Что тебе еще надо: ночи теплые, жрать есть, выпить тоже, а страшилки ваши приберегите для баб и детей.
– Не скажи, Митяй, – откликнулся третий, – в хате ночевать было бы сподручнее, только я лучше в поле, чем в этом проклятом селе, завтра товар сбросим и айда назад, не дня не задержусь. Мне всегда отец говорил: «Дурная слава – с колами яма». Если недоброе завелось, то впереди ветра разнесется. Как говорят: «Хорошее лежит, плохое бежит».
– И ты туда же, Архипыч, все вам с Остапычем черти мерещатся. Вот я лично их не боюсь, попадись мне черт или ведьма я с ними по-свойски разберусь. И вообще, я в нечистую силу не верю, мало ли кто где пропал или кого какая баба отравила, этаких историй почитай вся Русь полна. Ну а поп, он на то и поп, чтоб крестить и креститься. Ну, вас, давайте есть и спать, готово поди…
– Ты погоди, погоди…я тут не первый раз и кладбище видал и людишек местных знаю, что-то в селе нечисто, места эти проклятые, говаривают в здешних полях и лесах много народу во время войны полегло и церкви у них нет, креста не на ком не видел…вот тебе и досужие разговоры…
– Жрать