Далее Андре прочитал Дарси первую и вторую главу своей книги. И на этом остановился.
– Не ожидала от тебя, – выслушав, произнесла Дарси. – Захватывает, и важно, что твоя идея уникальна, я никогда раньше такого не читала, не слышала, и не видела в экранизациях.
– Я боялся, что тебе не понравится.
– Ты воспринимаешь мир под творческим углом. Я ничего не могу создать. Могу только повторить по шаблону вторично, но зато умею чудесно критиковать и разносить всё в пух и прах. Продолжай писать. Произведения, как дети, – одни признанные, талантливые, живущие отдельно, своей жизнью, а другие непутёвые, без разницы талантливые или нет – они живут у тебя.
– Меня пугает критика.
– Чушь. Не слушай никого. Они не видят в своей голове то, что видишь ты.
– А если меня не поймут? Если до большинства не дойдёт, что я хотел сказать.
– Ничего страшного. Великие творят, не ориентируясь на толпу и потенциальный рынок. Как там, в цитате – человечество не обучаемо? Значит, следующие поколения может быть, поймут.
Дарси была осторожна с критикой, не ломала творческие крылья. И сейчас она так же не фальшивила, и не проявляла вежливо-лживый интерес. Хотя своей прямолинейностью она всегда наживала себе больше недоброжелателей, чем сторонников. Умела сказать правду в лицо и по глазам, вышибая с первого удара, но зато это отрезвляло от напрасных и бестолковых иллюзий. В этом не было проявления снобизма, хотя многим людям, едва знавшим её, так казалось, скорее они хотели видеть Дарси такой. Но в отличие от снобов, из Дарси не нужно было извлекать драгоценные человеческие качества.
– Знаешь, почему у тебя ступор?
– Почему?
– Не бывает творчества без надрыва, смятения, внутренних метаний. Ты, конечно, чувствуешь другую вибрацию энергетической волны, но ты спокоен. Если бы тебя сейчас разрывала на части горечь, то ты бы значительно продвинулся в написании книги.
– Я тебя услышал. Время позднее – уже пора спасть. – Андре пытался переключить внимание Дарси с книги на сон.
– Да, ты прав. А кстати, знаешь, чтобы я по-настоящему хотела? – Не унималась подруга.
– Боюсь даже спросить.
– Не спрашивай. Слушай. Мы уезжаем отсюда к океану – в Майами! Ты собираешь свои вещи, я еду к себе на такси и собираю свои. Потом мы мчимся по подлунному городу, расписанному блестящими ночными огоньками, встречаемся в аэропорту Логан. Садимся в самолёт – рейс Бостон – Майями и летим, на стальной птице, рассекая облака, но недолго – всего три часа двадцать восемь минут.
– Интересно?
– Очень. Продолжай.
– Самолёт удачно приземляется.
– Да ну?
– Так, мои суицидальные наклонности сейчас не в счёт, – улыбнулась Дарси и продолжила увлекательный рассказ.
Андре слушал, словно заворожённый.
– На