Мы выехали из Дерпта 30 марта 1829 года в 8 часов вечера.17 Наш отъезд затянулся, так как очень много времени понадобилось для подготовки необходимых в экспедиции физических приборов: в основном, полноценного маятникового аппарата, десятидюймового гирокомпаса, столь же большого магнитного компаса, трех полевых барометров и очень точных весов, – все, без исключения, вышло из-под умелых рук нашего университетского механика г-на Брюкера (Brücker). Принимая во внимание его достойную добросовестность, – это были лучшие физические приборы из тех, которые полагаются в такого рода предприятиях, как наше, и которым нечего противопоставить и сегодня. Задержка с отъездом была для меня весьма чувствительна, но не столько из-за потери времени, сколько из-за сезонных особенностей, которые, как мне подсказывал опыт, ждали меня впереди: дело в том, что в таких необычайно жарких краях (по причине их географического положения и условий местности) весна начинается уже в феврале и является не просто самым удобным временем года, но и самым подходящим периодом для природно-исторических исследований, поскольку с июня месяца под палящими лучами солнца и от сухости почвы и атмосферы вся вегетация словно вымирает; безлесные, безводные равнины и склоны покрываются высохшей травой, чьи корни лишь после крайне редких дождей дают небольшие побеги. Поэтому животные ищут спасения от жары и засухи частично в глубоких норах, частично в отдаленных укрытиях более прохладных малоазиатских гор и Кавказа; от этой жары истощаются даже человеческие силы.
Случившееся прямо перед выездом сокращение числа почтовых лошадей на отрезке пути от Смоленска в Орёл заставило нас выбрать направление на Москву, с тем чтобы после Вязьмы уже с лучшим обеспечением двинуться по широкому тракту в южном направлении через Калугу, Орёл, Курск, Харьков и Бахмут в Новочеркасск, куда мы благополучно прибыли 10 мая. Единственное, что до Смоленска в некоторой степени содействовало нам, – это остатки зимы, но на остальном пути, по меньшей мере, в большей его части, окончание зимы создало для нас ещё большие препятствия. В центре европейской части России, в котором мы находились, – а именно в Смоленской и Калужской губерниях, – берут начало самые крупные реки империи. Между тем истоки этих рек, текущих практически по всем направлениям, находятся на высоте около 1000 футов (≈ 300