Камиллу неодолимо тянуло вернуться в магазин, к Стивену, но она сдержала себя. Только кивнула Гавэну на прощание и пошла своей дорогой.
Глава 3. Имею ли я право верить?
Любовь… может ли она уцелеть в серой рутине существования? Может ли довольствоваться привычкой, какой бы прекрасной та ни была? Имеет ли человек право на любовь, если взамен он способен подарить только усталость от прожитых лет?
Имею ли я право верить, что с нами никогда такого не случится?
Имею ли право думать, что наша любовь бессмертна? Ибо ты живешь в моем сердце, а я в твоем, и этого у нас никто не отнимет.
Что же мы сделали, чтобы так любить? Что же мы сделали, чтобы так страдать?
Несмотря на безотлагательное дело Дюронтена, Камилла не поехала в офис. Она долго бродила по улицам, не выбирая дороги, и наконец вышла к набережной Ситэ, вдоль которой тянулась длинная череда зеленых киосков букинистов. Облокотившись на парапет, она загляделась на Сену. Потом надела свои Ray-Ban, подняла голову и подставила лицо щедрому июньскому солнцу.
Ультиматум Стивена не давал Камилле покоя, вызывая целый рой вопросов. Ее мучила тоска, но еще сильнее было недоумение: почему Стивен так жестко отреагировал на ее слова? Почему говорил с ней так безжалостно?
Камилла упорно не хотела признаваться себе в том, что ведет налаженную, комфортную жизнь, которая вполне ее устраивает. Она гнала от себя мысль о том, что когда-нибудь придется сделать трудный выбор.
Так проходил месяц за месяцем, и вот теперь Стивен нашел в себе мужество сказать беспощадную правду. Он больше не хотел тайной связи.
«Три недели»… эти слова неумолчно звучали в голове Камиллы. Ультиматум Стивена был предельно ясен, и решение оставалось за ней. Да и существует ли такое решение, которое не шло бы вразрез с ее собственными желаниями? Хватит ли у нее отваги броситься в пропасть, чтобы наконец почувствовать себя свободной?
Сейчас Камилла была неспособна ответить на эти вопросы. Ею владело лишь одно чувство – ужас при мысли навсегда потерять Стивена.
Из этого оцепенения ее вывел чей-то голос.
– Ну, здравствуйте, моя красавица, как поживаете?
Перед ней стоял седой сутулый старик; судя по его оживленному лицу, он был не прочь завязать беседу.
– Извините, но… разве мы знакомы?
– Уверен, что знакомы! Я хоть и стар, но глаз у меня острый. Как только я вас тут заприметил, так сразу сказал себе: «Эге, да ведь это та самая дамочка, что и в прошлый раз!»
Камилла в недоумении разглядывала старика, не зная, что ответить.
– Мне очень стыдно, но…
Однако старик настаивал:
– Ну-ну, вспоминайте! Несколько месяцев назад вы тут разыскивали одного из наших.
Его искренность не вызывала никаких сомнений, и Камилла чувствовала себя ужасно неловко, как вдруг ее осенило: она ясно вспомнила тот день, когда высматривала здесь, на этом самом месте, Стивена.
– Господи,