В конце концов, надо сказать и о справедливости, хотя ни ты, ни я в нее не верим. Опять оправдываюсь. Но в самом деле. Господь дал Англии шанс – Перекрестки. Нас не завоевали пришельцы из других миров. Нам предоставили возможность. Свыше. Британия могла иметь развитие и процветание, о каком иные и мечтать не смеют. И вот этот шанс, эту возможность у нас грубо, варварски отнимают, нас запирают под замок, какие-то недоноски считают себя вправе решать нашу судьбу. Почему? Они сильнее, вот и все, что бы ни лепетали о хребте истории человечества. Каков может быть наш ответ? Только один – Сопротивление. Да, с большой буквы. Эти подонки поцокали языком и сказали: вами будет заниматься специальная комиссия, специальный институт, у нас на это есть особый протокол. Что же, господа, вы убедитесь, что на свете есть протоколы посерьезнее ваших.
Чтобы уж быть до конца честным по отношению к детству, надо признать, что как раз тогда произошел прекраснейший, а возможно, и самый важный эпизод в моей жизни – знакомство с тобой. Я и сейчас помню туман, задворки нашего лондонского дома, пустырь, загадочное действо на примитивных подмостках, и странного незнакомого мальчика, разъясняющего мне суть театрального таинства и волшебства. В тот день я понял, что кроме нашего обыденного, суетного и жестокого мира, есть еще нечто, возвышенное, из иных царств, иных представлений. Чем бы я был без этого?
Ты великолепно изобразил их в своей комедии – сходство таково, что попахивает государственной изменой: как-никак, король – особа священная. Правда, я никогда не был столь пылким, но не стану учить драматурга. Мой разговор с леди Анной, которого, как я полагаю, вообще никто слышать не мог, ты воспроизвел почти дословно. Декорации были, конечно, не настолько театральны – вовсе она не волокла труп мужа через весь Лондон из одного аббатства в другое, согласись, картина уж слишком жуткая. Нет, это была вполне пристойная похоронная процессия (организованная, кстати, полностью на мои деньги), во время которой и состоялась столь ясновидчески угаданная тобой беседа. Единственно что, актеры под сенью Геркулеса перебарщивают, рвут страсть в куски и клочья – Анна вовсе не плевалась и не хлестала меня перчатками по физиономии, а я в исступлении не колотил по крышке гроба – но в остальном реконструкция безупречна.
Касательно фехтования. Первые уроки дал мне отец. Приемами владеют все. Многие – очень неплохо. Но великих фехтовальщиков – единицы. Дело не в блестящей технике. Я помню запись на старой-старой пленке. Лев нападает на антилопу, атакует из травы. Трава, замечу, не слишком-то его и скрывает, и он как будто особо не спешит,