– Ну, я не знаю … – разве я мог промямлить что-нибудь другое.
– Ладно. Давайте слегка изменим ситуацию. Вы относительно богатый меценат, который не желает даже в теории допустить попадание этого урана в «плохие» руки. Для вас не составит большого ущерба – потратить миллион или два на это. Теперь-то вы молодец? Ну, конечно надо будет дополнительно понести расходы на организацию надежного хранения выкупленного. Но, при этом, вы автоматически становитесь нарушителем международных законов, нацеленных на нераспространение ядерных материалов. Но это, право, мелочь…
– А если передать этот уран властям? – мой вопрос походил больше на зов о помощи школьника, стоящего у доски перед задачкой, решить которую ему не под силу.
– Если вы богатый меценат, то у вас иное отношение к властям. Для вас они скорее кучка чиновников, каждый из которых норовит что-то себе урвать, нежели помочь решить проблему. Вопрос в цене… Но, мы сильно отклонились от темы.
Старик хлопнул ладонями по коленям и встал со скамейки. Не поворачиваясь в мою сторону, продолжил говорить самому себе:
– Когда я впервые увидел Иржи, когда я понял, кто передо мной. В тот же момент я решил, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы забрать его из той клоаки. Вплоть до обрушения финансового рынка Чехии, до смены правительства страны, до ввода войск. – И тут он резко повернулся ко мне, чуть нагнулся, и, широко улыбнувшись, перешел на полушепот – А хватило каких-то пятьдесят тысяч! Повезло жителям Чехии, – добавил старик многозначительно.
Я был ошарашен. У меня просто не укладывалось в голове всё, что только что услышал. В эту минуту я сидел рядом с маленьким мальчиком, из-за которого старик и те, кто за ним стоит, могли устроить массовые беспорядки и даже госпереворот в европейской стране. Десятки, сотни тысяч простых граждан могли пострадать ради того, чтобы этот милый мальчуган мог сейчас спокойно сидеть на лавочке и читать детские сказки за тысячи километров от того места, где родился.
В голове мелькнула шальная мысль, и я, прежде чем обдумать, выпалил:
– Любопытно, как бы потом финансовые аналитики объяснили причины финансовых неурядиц, а политологи обосновывали случившийся политический кризис? – От этой мысли мне почему-то стало радостно на душе. Может быть потому, что всё, что я так красочно успел себе представить, всё это не случилось?
– Смотрю, Владимир, вы уже шутите. Разве на их месте, вы не справились бы по факту объяснить случившееся? То-то… Хотя, я