БУР ВТОРОЙ. Ваши же варвары вас и пристрелят.
МАЯК. Прямо в грудь!
БУР ВТОРОЙ. В темечко – бац!
ЛИФ. Пусть так. Но, надеюсь, что итальянца варвары пристрелят быстрее.
МАЛЕВ. Но-но-но!
МАЯК. Ма-ма-ма-ма!
ЛИФ. Что?
МАЯК (неожиданно скромно). Мама.
Все поворачиваются в сторону МАЯК. Пауза.
Мама, знаете, ужасно стыдится всех этих моих оранжевых кофт, голой шеи… (ЛИФ.) Ты видел, Бенедикт, да? Купил материи такой расцветки, что у самого чуть глаза не вытекли. Говорю маме "сшей, мама, рубаху", а она ни слова. Знает, что ей будет невыносимо от того, что сшила ее. Но садится и шьет. Любовь, вот ведь что.
ЛИФ. А причем тут ваша мама?
МАЯК (обиженно). Да при том, что я ведь и не объясняю ей, зачем мне вся эта цветастая размазня. Что у меня? Вкуса, что ли нет? Или я пижон какой?
БУР ВТОРОЙ (приблатнено). Фраер.
МАЯК. Потому что мама и так знает. (Ревет, подобно волу, в пустоту.) А ну обратить внимание! Я вас всех выведу! Изведу чернил, чернь!
МАЯК. плачет. Натурально из носа течет. Пауза. КУЛЬ., ЛИФ., БУР ПЕРВЫЙ, находясь ближе, пытаются добраться до МАЯК., чтобы помочь ему привести себя в порядок. Но двигаться в фигурах нет почти никакой возможности и получается никудышно и танцевально.
КУЛЬ (глядя по сторонам). Д… да помогите же ему!
Спешно выходит ЧЕЛОВЕК В ЦИВИЛЬНОМ, достает на ходу носовой платок, вытирает МАЯК. лицо, МАЯК. сморкается в платок.
ЧЕЛОВЕК В ЦИВИЛЬНОМ (шепотом). Ну все, все, еще чуть-чуть и домой. Все, все…
ЧЕЛОВЕК В ЦИВИЛЬНОМ уходит.
БУР ПЕРВЫЙ. Да ладно тебе, Володь.
БУР ВТОРОЙ. Владимир Владимирович, на вас люди смотрят. Весь мир, так сказать, дрожит.
БУР ПЕРВЫЙ. Володичка, у-сю-сю, лови краба. (Тянет пятерню.)
МАЯК. (насупившись). Да что вы меня всё как мальчишку сюсюкаете?! Всё, баста! Справлю фрак, лайковые перчатки, стану буржуа и сплевывать извинительно прямо в морды сермяжные. (Сплевывает.)
БУР ВТОРОЙ. Не быть тебе, Володенька, буржуа. Быть тебе разве что пролетарской агиткой. Красной от интимных любезностей, что твоя барышня.
МАЯК. Не трожь! Не трожь! В морду – на!
Пытается дотянуться, но, разумеется, не получается.
КУЛЬ. Вот вы, Николай, интеллигентный человек из уважаемой, известной на всю Россию семьи. А ведете себя как извозчик в кабаке. Ну что вы? На выставке что ли? Здесь-то вы перед кем ярмарничаете?
БУР ПЕРВЫЙ. Да не было у нас никакой семьи на всю Россию…
КУЛЬ. Вот и помолчи, Полифем Полифемыч!
БУР ВТОРОЙ. Да что вы нас все хутором попрекаете? Что за большебратство такое?! Вы, конечно, известный меценат и радетель, Николай Иванович, но и мы не в грязи валялись!
КУЛЬ (примирительно). Ну, будет, будет.
МАЛЕВ. И все же итальянца подобает встретить как положено, с русским гостеприимством, с хлебом солью…
ЛИФ. Давеча на кровать лег и вижу человек идет по снегу, лошадь под уздцы ведет. Хромает лошадь – околелая. И сам человек, в тряпье бабское замотанный поверх