– Что такое? Я вам не нравлюсь? – удивлённо спросила Василиса Ивановна.
– Ох уж этот Ромул Фёдорович! – зло прохрипел Фабре, доставая свой блокнот. – Чётвертый раз за месяц… И кто таким дипломы даёт? – Он извлёк из кармана ручку, провёл пальцем по листку блокнота и что-то зачеркнул.
– Я ничего не понимаю, – недоумённо проговорила Василиса Ивановна. – Вы не хотите меня с собою брать?
– Василиса Ивановна, лучше варите варенье. – Фабре поднялся со стула.
– Как это странно… и неожиданно, – сказала Сахаркова. – К этому я не была готова. Хотя в нашем мире надо быть готовым ко всему. Не правда ли, Бонифас? И вы это прекрасно знаете. – Она засмеялась. – Ну хорошо, раз мы никуда не уходим, давайте попьём чаю. Пожалуйста, не откажите хоть в этом. Васюша, организуй нам стол.
Через пятнадцать минут супруги Сахарковы пили чай со смертью. На столе стояла полная вазочка клубничного варенья. Василиса Ивановна, приколов золотую брошь, сидела во главе стола и с большим любопытством расспрашивала гостя.
– Скажите, Бонифас, – начала она, – вот вы, как настоящий француз, определённо должны знать…
– Василиса Ивановна, у смерти нет ни крови, ни гражданства, – перебив её, сказал Фабре.
– Тогда почему вас так зовут, так по-французски? – спросила Сахаркова.
– О, это давняя история, – ответил Фабре.
– Прошу вас, расскажите, нам с Васюшей очень интересно. Правда ведь, Вась?
– Кх-кх-кх, – закашлялся Василий Петрович. Всё-таки не каждый день он пил чай со смертью. – Кх-очень, очень интересно, – с трудом выговорил он.
– Хорошо. Я расскажу… Это случилось во Франции более двух столетий назад…
Фабре рассказывал одну историю за другой. Василиса Ивановна с чувством реагировала на каждое его слово. Василий Петрович, съёжившись на стуле, неторопливо попивал чаёк.
Перед уходом Фабре подарил свою гвоздику Василисе Ивановне, которая, на мгновение забыв, кем является даритель, пообещала хранить цветок до самой смерти. Когда Фабре ушёл, Сахарков облегчённо вздохнул. Но не успел он расслабиться, как в дверь кто-то позвонил. Сахарков осторожно подошёл к двери и, задержав дыхание, прислушался: ни звука. Опять звонок. Василий Петрович не спеша отворил дверь – на пороге стоял Фабре. Сердце Сахаркова заледенело.
– Блокнот, – сказал, улыбаясь, Фабре.
– Что-что? – переспросил Василий Петрович.
– Я забыл блокнот, – повторил Фабре.
Утром следующего дня, размышляя о событии дня ушедшего, Василий Петрович пришёл к выводу, что он – счастливый человек: к нему дважды приходила смерть и дважды ушла ни с чем (конечно, не считая её собственного блокнота).
Позабыв вчерашние тревоги, Василий Петрович уселся за кухонный стол и стал читать свежий номер политической газеты, чтобы узнать о судьбе эквадорских апельсинов.
Заявление
На территории