Кирпичиков мыкнул и нерешительно кивнул.
– Антон Семёнович, – смягчившись, произнёс будильник, – вы не возражаете, если мы на минутку остановимся? Нужно подобрать одного моего знакомого. Не волнуйтесь, это по дороге.
Кирпичиков издал приглушённый звук согласия; он стремительно белел. Через минуту будильник остановил такси возле стройплощадки. Вскоре из ворот, держа авоську с подсолнечным маслом, вышел красный пластмассовый будильник с кривоватыми ножками. Ничего не говоря, он уселся на заднее сиденье и грустно сдвинул стрелки.
– Мой друг по несчастью, – сказал бывший будильник Кирпичикова, указав на нового пассажира. – Не удивляйтесь, что он безмолвствует. У него сломалась подсветка – и его выкинули в мусорную корзину. С тех пор он дал себе слово никогда не говорить в присутствии человека. Как и я, поскитался по свету, устроился на стройку в сторожку. Денег, говорит, платят немного, но есть время, чтобы поразмыслить о бытийности и выносливости будильников в этом сложном, суровом мире… А это мой бывший хозяин, – он обратился к красному будильнику, который, услышав эти слова, бросил на Кирпичикова гневный взор. – Да, тот самый. Представляешь, свела судьба. Но я его простил. Прощение, друг мой, облегчает.
Водитель нажал на газ – машина тронулась. А Кирпичиков осторожно посмотрел на красный будильник. Тот демонстративно отвернулся, предварительно издав короткий презрительный звонок.
Дорога казалась Кирпичикову долгой, долгой, долгой… Его бывший будильник говорил об иезуитах и птенцах казуара, о сегрегации и североамериканских мотыльках, о победитовых свёрлах и до-минорной симфонии Бетховена. Когда Кирпичиков наконец вышел из такси, будильник-водитель, опустив стекло, с ним тепло простился и сказал, что теперь каждый день будет его подвозить.
Антон Семёнович после долго стоял возле своей квартиры, пытаясь попасть ключом в скважину дверного замка.
Я знаю, знаю, что кажется вам странным. Как красный будильник, будучи бессловесным пред людьми, устроился работать на стройку? Очень просто. В этом ему помогла старая испорченная кофемолка, привыкшая болтать без умолку.
Блокнот Бонифаса Фабре
Был расчудесный денёк. Пенсионерка Василиса