– Дверь была не заперта, – упрекнул потустороннего пришельца Хельмут.
– А речи вели, будто с сильным запором, – проговорил гость, чей силуэт вырисовывался за проемом.
– Зачем ты пришел? – повторил Кормак и больно пнул по лодыжке Хельмута, чтобы тот не вздумал снова встревать и еще больше раздражать пришельца.
– Я погляжу, законы приличия, обычаи древние приема гостей здесь чтить не привыкли. Гостя сперва приглашают к столу, местом его оделяют, мед горячий подносят в дымящейся кружке, яствами потчуют, потом уж ведут разговоры, но с уставом своим, как народ говорит, и мне не пристало в чужой монастырь с поучением лезть.
– Как звать тебя, дух нечистый? – снова поперек хозяина замка влез в разговор Хельмут.
– Ремли зовусь я в мире Мидгарда, жрец неуемный, времени блюсти тишину не учившийся, – ответил пришелец.
Ремли. Причетник в уме переставил буквы: это был он. Тот, кого он ждал, ради кого выслеживал колдуна, ради кого втерся в доверие к недалекому Кормаку. Истинный Хельмут оставался скрыт от гостя, равно как и от всех остальных. Гость видел в нем лишь причетника, вооруженного молотом.
– В приглашении ты не нуждаешься, так не проси его, – обратился рыцарь к Ремли, кого почитал за простого темного духа. – Мы не хотим тебя видеть, но коли подобру ты не уходишь, то скажи, зачем нас потревожил?
– Ищу я встречи с волшебником силы великой. Давно уж ищу, – отвечал дух, назвавшийся Ремли. – Слух до меня докатился, что пленен муж Искусства рыцарем Кормаком, в замке томится. Имя его Мельхиор. В похвалу благородному Кормаку я добавлю, что допрежь него и черных волхвов никто своим пленным Мельхиора называть не храбрился, ибо редко кому он позволял себя полонить. Вы не встречали его? – лукаво спросил дух.
– Он был моим пленным, – согласился Кормак, – но сегодня я даровал ему свободу и за услугу обещал наградить. Теперь он мой гость, а раз порядкам гостеприимства ты заявил свое уважение, мне можешь отвечать без утайки, какое дело у тебя к Мельхиору, поскольку теперь он под моей защитой.
– Вопрос справедлив, о честный хозяин, честь герба не забывший. Раз Мельхиора ты приютил, я по порядку отвечу тебе. Дело о воровстве разрешить мне с ним надобно, – объяснил дух. – Да что ж в темноте мы, почитай-ка, сами разбойники будто, беседу ведем.
Дух хлопнул в ладоши, и свечи вспыхнули пламенем, загорелся в камине потухший огонь, осветилась комната, как прежде.
– Коль так, то не под моей крышей сводите свои счеты, – ответил Кормак. – Мельхиор же волен оставаться в замке, пока сам не решит дать тебе ответ.
– Неужто твой дом, твое родовое гнездо, ты, сэр Кормак, хранящий ярлык короля к совершенью судов справедливых, ты в вертеп превратил, укрывающий беглых? – ехидно всхохотнул дух.
– Мой дом – не воровское прибежище, Ремли, но обвинения от человека без рода, да и от человека ли вообще, мне не указ.
Мельхиор,