Амазонки и странники. Юлия Большакова

прыжком перемахнуть через яму, заросшую вереском и хвощом. Обожгла плечо и мгновенно сделала всю правую половину тела от горла до пояса горячей и чуткой. От этого он приземлился неловко, подвернув лодыжку, и конкуренция боли в двух областях его тела махом достигла высшей точки. Потом что-то еще ударило его в плечо, когда он уже выбирался с острова, понимая, что и в болотах ему нет спасения, но продолжая бежать вперед, потому что пути назад все равно не было. Третья положила конец его мучениям и нелепой этой погоне – он уткнулся лицом в мокрый пахучий мох, и последним его чувством перед тем, как все померкло, был жгучий, омерзительный стыд. Чьи-то руки перевернули его на спину, причиняя невыносимую боль, и сквозь туман, застилающий глаза, он увидел над собой склонившуюся женщину с темным, солдатским лицом, в грязном платке, плотно обматывавшем голову, с бледно-синими, как сибирское небушко, холодными глазами. Лицо ее было буро и ноздревато, как сырой ржаной хлеб. Она проговорила что-то на непонятном языке. На сгибе руки ее висел полукруглый лук, а голос ее был невнятен и дик. Потом за ее спиной появилась еще одна женская голова в платке, и затем еще одна, а потом, наконец, наступило блаженное небытие.

      Через день, около девяти утра компания сборщиков клюквы уже ползала по кочкам, примыкавшим к Васильиному лягу. Все разбрелись на довольно большую площадь. Никто никому не мешал. Каждый старался как можно меньше перемещаться и как можно больше собрать. Ягодные совки с длинной «расческой» по краю, усердно чесали пышный мокрый подлесок. Глаза рыскали по кочкам, выискивая красные пятна – лужи и озера клюквы, впадины, наполненные клюквой, кочки, осыпанные гроздьями исчерно-кровавой ягоды.

      Один из сборщиков – молодой парень недеревенского вида, с увлечением «пасся» на правом фланге. Боковым зрением он заметил интенсивно краснеющий пригорок в десяти метрах к северу и поспешил туда, как был, – на четвереньках. Обогнув высокую кочку, он наткнулся на окровавленного человека.

      Обалдев от неожиданности, парень даже не сразу осознал, что это не ягода краснеет, это кровь тянется широким следом от лежащего.

      – Спасите! – прошептал человек. – Ради бога…

      Когда сбежались остальные, привлеченные испуганными криками товарища, раненый уже ничего не говорил и, похоже, не дышал. Его лицо было синее и мокрое, как рыбье брюхо, а пальцы рук скрючены в последней судороге. Нашедший его парень пытался расстегнуть пропитавшуюся кровью куртку, чтобы послушать, бьется ли сердце.

      – Что случилось?

      – Это кто такой?

      – Охотник, что ли?

      – И давно он тут?

      – По радио ничего такого не слышали?

      Град вопросов, суетливое махание рук, испуганные и вместе с тем невольно радостные голоса – голоса людей, причастных к сенсации – и здоровое теплое дыхание здоровых живых людей, казалось, мгновенно оживило холодный лес. Болота сразу перестали казаться холодными и опасными. Но лежащему в крови это уже не могло помочь.

      – Умер, –