– Без греха, без греха! – бормотал он, быстро крестясь.
Лидия отерла семя подолом платья и приподнялась на локтях.
Облаченные в пурпурные хитоны Скобельцын, Игнатов, Мякинен, Белик, Попович, Воскресенский, Драгомарецкая и Амвросимова сидели в просторном помещении, декорированном в древнегреческом стиле: с высокими потолками с меандровыми узорами, подпираемыми белыми колоннами с лепниной; с мозаичным полом; с настенными орнаментальными светильниками и большой люстрой на массивных позолоченных цепях; с многочисленными вазами, амфорами и гипсовыми скульптурами античных героев. На столе в большом количестве были разложены классические средиземноморские блюда и продукты: ячменные лепешки, запеченные баклажаны, креветки в красном соусе, зажаренные кальмары, овечий и козий сыр, перепелиные яйца вкрутую, финики и гранаты. Из напитков на столе стояли родниковая вода и красное вино с медом в амфорах и кожаных бурдюках.
Подвыпивший Скобельцын солировал, пока его гости бодро уплетали содержимое праздничного стола:
– Когда немецкие романтики и французские материалисты взяли на щит свое знаменитое «назад – к природе», они сами не понимали, какую глубиннейшую национальную идею вытаскивают на свет! Французы и немцы, потомки северных варваров, отнюдь не случайно столь рьяно радели за природное, за возврат к корням, за своеобразное почвенничество в западноевропейском изводе. Достаточно посмотреть на гастрономию германских варваров, чтобы осознать эту связь. Рацион белокурых бестий базировался на мясе, то есть на том, что дано природой. Зарезал хрюшку – и на вертел. Греческая кулинария, напротив, всегда превозносила то, что дано человеческим, именно человеческим усилием, прогрессом цивилизации, так сказать. Наибольшей ценностью обладали злаки, масла, молочные продукты – то, что культивировано, то есть буквально окультурено, что изъято из природы, что произведено человеческим разумом. Романтики же хотели отринуть человеческое и слиться с первозданностью, то есть провозглашали варварские ценности. И, напротив, первыми глашатаями разума и апологетами Античности в период Средневековья были как раз южные европейцы – Лоренцо Валла, Пико де Мирандола, Леонардо да Винчи и прочие. Тем самым они выражали свою – южноевропейскую национальную идею – идею культуры, прогресса и покорения природы.
– А мы? Мы кто? – рассеянно-неуверенно вставил Воскресенский.
– А мы, русские, как всегда – на перекрестье. Но не Азии и Европы, разумеется, а Европы и Европы. Южной и Северной. Мы побратимы французам в этом смысле. Те тоже северные варвары по происхождению и южные цивилизаторы по историческому генезису. Взять хотя бы культ разума во время Французской Буржуазной Революции – это ведь тоже компромисс! Между идеей разума как Бога греко-латинской философии и руссоистским, то есть нововарварским мировоззрением