И она затянулась петлёй,
Сталь сложилась в шёлк,
В страх сложилась мечта,
А реальность сложилась так,
Что на вой своё право имеет не пёс, но волк.
Мой невидимый дом,
Где ты есть?
Где издох твой пёс?
Где тот волк, что не верит в тепло обгоревших стен?
Ключ в ладони растаял.
Прошёл мороз.
Обнажилась земля от дыхания перемен.
Не осталось вопросов,
Не стало живых зверей,
Ни таблички, ни адреса,
Пахотная земля.
Есть четыре столба
И забор.
Никаких дверей.
За забором – живой и невидимый —
Я.
Не врут календари
Не врут календари.
Не помнят
И не чтут.
Им в прошлое глядеть
Нет никакого смысла.
В оторванном листе
Их маленький статут,
Их маленькая жизнь —
Раскрашенная цифра.
Не врут календари.
Давно разрезан торт,
Лишь свечи зажигай
На каждую страницу.
Ты помнишь этот день,
Да только год не тот.
С другой, с другим…
А дню…
А дню осталось сниться.
Не врут календари.
Не люди —
Не дано.
Им сорванных не жаль —
Их не было в помине.
Легко горят стихи
И портится вино…
И день давно прошёл.
И иней
Синий-синий.
Не спасёмся
Не спасёмся – ни ты, ни я.
Тает воздух, светлеют тени.
Это выжженная земля,
Это танцы вокруг ноля,
Истребление отношений.
Это точка.
В системе координат
Не нашлось отправной.
И первым выдох сделает тот, чей яд
Крепче стали,
И как канат —
Неспособные рваться нервы.
Это выспренно и старо,
Мы же с детства об этом знали:
Побеждает всегда добро.
И фамильное серебро
На молчание разменяли,
На уверенность в правоте.
Двести двадцать седьмой.
Впервые
Оглушённые в пустоте,
Ослеплённые в немоте,
Независимые.
Чужие.
Не хватило
Нам просто не хватило совпадений
В каких-то несусветных мелочах,
В молчании,
Что порознь,
И в речах,
Произнесенных чётко,
Без сомнений,
И ворохе звенящих настроений,
Изрубленных наотмашь и сплеча.
Нам просто не хватило обещаний,
Исполненных не вопреки, а «за».
Отчаянных,
И сказанных
В глаза,
В надежде на ответное,
Признаний,
И северных