Самокопание иссякло, точно в дырявой по нижнему обручу бездонной бочке, и Алекс снова почувствовал бы себя счастливым человеком, если бы не вновь открытые свойства организма, позволявшие не дышать и не питаться, и это Алексу категорически не нравилось.
Слова, прозвучавшие пару месяцев назад, стали для Алекса откровением, он начертал их на скрижалях, которые забыл, куда положил.
– Материализация, – дракон разлапился, – не требует моего непосредственного присутствия. – В ответ на непонимание собеседника уточнил: – Астральной связи между нами достаточно, – и, не выдержав театральной паузы, посоветовал, – не пытайся осмыслить, Александр, просто прими. Я лишь участник группы поддержки, идол-вдохновитель, философский камень здесь ты. Если понадобится воплотить в материю неосознанную идею, несформированную мысль, тогда другое дело, зови. Помогу значительно сэкономить время, большего не жди. Твори, – и дракон, как бы атипично не звучало, продемонстрировал безупречные зубы без брекетов.
Начать хотелось с чёрной пантеры, Алекс с детства любил больших кошек, воспитываться приходилось в джунглях, пусть и городских, но идея страшила, с драконом ягуару не справиться, а самому, случись чего, от него не убежать.
Прототип лохматого, цвета угля в жёлтую полоску насекомого, для простоты наречённого шмелём, завис на расстоянии вытянутой руки прямо перед очами Алекса. Тот, сопровождая мыслительный процесс пассами пальцев, словно персонаж из будущего возле голографического экрана компьютера, правил масштаб и анимацию.
Фактура насекомого послушно скопировала замысел творца, достигнув верхней ступени эволюции, но тот возвращался к нему снова и снова, будто к неиссякаемому источнику вдохновения, вызывая в памяти полностью законченный образ из бесконечного небытия кладовой Эгоплеромы. Метафизика процесса, призмой вставшая на пути тонкого луча познания Алекса, преломляла поток, расширяя границы доступного.
– Золотая рыбка, щука из проруби, джин из бутылки тёмного стекла, – медитировал Алекс, – вечно недовольны и очень капризны. Квинтэссенция власти дракона над материей в свободном доступе, страшно даже мечтать. Старик Хоттабыч, царевна-лягушка, царевна, лягушка, царевна, царевна… царевна… – зрачки от подобной перспективы, если бы смогли, стали кошачьими.
– Александр, – звонком на ресепшн пожаловал дракон, – бросай рукоделие, без тебя не обойтись.
Отвлекаясь от тут же бесследно растворённого в эфире Эгоплеромы насекомого и сопутствующих сладких грёз, Алекс нехотя сделал пол-оборота. – Слушаю.
– Ясли устарели! – поделился знанием дракон, – она пытается садиться и скоро выпадет из кроватки, если не вмешаться в самотёк.
Алекс несколько месяцев не посещал ясли, да и делать-то там определённо нечего. Личное, а заодно и дракона время,