Перед ней очутился он, – с обручем на голове и одним зелёненьким глазком, мигающий тусклым светом. Сверху осталась всё та же длинная шинель, достающая почти до щиколоток, с запачканной грязной каймой. Но застегнут до самого горла, с задранным вверх воротником. Жилет, как раз, пришёлся в пору, не ограничивая свободу движений, но броне плиты, как она и думала, вытаскивать не решился. Возможно, оно и правильно, не зная, с чем могут столкнуться на выходе… На голове же ничего – только клочки коротких волос, торчащие в разные стороны, как повелел им обруч. Лицо, при синеватом свете фонаря приобрело стальной оттенок, а рельефные скулы, острый подбородок, оказались скрыты такой же дыхательной маской, что и у неё, только резинки затянул настолько туго, что врезались в кожу.
– Жалко бросать… – промямлила, прячась в тени своей ладони.
– …Пострадал изрядно. Столько мне прослужил… – процедил через маску, с досадой, на прощание, подсветив умершего «марсианина». Во всём его искусственном виде прослеживалась идиотская боль от утраты верного друга-напарника – машины. Тот «жучок», которого нашёл на кладбище технологий, ему был вместо друга. Ни человек, ни даже она не были настолько дороги в его бесконечно суровой жизни.
Ей показалось, что сейчас всплакнёт. Но нет, с чего бы, вдруг…
Они оба, с набитыми рюкзаками за спиной, дополнительными сумочками спереди, а Рик – вооружённый до зубов, с прицепленным фонарём на дуле ручного гранатомёта, неохотно застыли на месте, прощаясь с машиной, направляя в её сторону лучики синевато-белого света. Машинка, как гигантский жук, с острой застеклённой мордой, и оторванными конечностями, лежала на пузе, издав свой последний жизненный вздох. Теперь уже, покрытая неведомой хищной слизью, проглотившая полностью, в пузырь. Лишь только коротенькие эпизодические мысли промелькнули в голове: у него – слабо тлеющие эмоции, лёгкое недовольство и неохота рассекать холодные белые поля на своих двух; но она – уже успела соскучиться по мягкой вибрации сидений, жужжанию колёс и протяжному завыванию двигателя, внутриутробному гулу.
Словно тихий шёпот и мурлыканье огромного доброго зверя, так и не увидевший ржавой поверхности Марса, но не зарекаясь, променял своё дальнейшее существование на жизни обоих.
2065 год Родственные связи
Эва топталась за углом и всё время посматривала на тот перекрёсток, где был нарисован большой квадрат с синими полосами, которые, пересекаясь друг с другом, образовывали косые клеточки в нём. Шёл мелкий дождь и её короткие тёмные волосы слиплись в толстые пучки, потяжелели настолько, что попадали острыми концами вниз. С них, как и с остроконечных бровей, небольшого носа и даже губ капельками бежал холодный дождь. Но короткая кожанка, с синей полоской на рукаве в виде молнии, очень слабо прикрывала форменный комбинезон солдата Системы Обороны. Только на туловище… На теле он сидел плотно,