Но её возня была прервана уверенными шагами, раздающиеся где-то наверху, на крыше. И даже крохи льда, раздавленные широкой подошвой, болезненно отразились в голове. Затаила дыхание, на мгновение, почувствовав знакомую боль в затылке. Бросив прошлую затею доказать машине свою причастность к людскому роду, произвольно рукой потянулась к груди, подумав про самооборону. Но там – голое тело, лишённое пояса с кобурами на животе, лишь только тугой бандаж висел на груди. Но вокруг – ничего, остались разве что пули, посеянные густо по всему полу и на лобовом стекле.
Но боковая дверь распахнулась медленно, и, щёлкнув замком, впустила внутрь новые порции того самого отвратного тошнотворного запаха. Дверца, как ковш экскаватора, вырезала в жёстком снегу полукруг, снимая верхи холодной массы. Для него она осталась незамеченной и её внешнее состояние, погруженное в растерянную панику, не вызвало недоумение, а только лишь, когда стало возможным, полез внутрь, унося за собой комки мокрого обледенелого снега, цепляясь руками за что угодно, лишь бы протиснуться в кабину.
Всего-то пара секунд потребовалось тому, чтобы устроиться на противоположной стороне, где, до падения обитала Эвелин, и запустить питание системы аппарата одним нажатием пальца, что не удавалось ей. Редкостный громкий сигнал, оповещающий автоматическое закрытие дверцы, и она оказалась едва ли не вытесненная стеной жёсткого снега, пропитанный тем гадким запахом, который дверца зачерпнула, как ковш экскаватора, вовнутрь.
Он сразу взялся наводить порядок, подготавливая аппарат к новому движению. Проблема сразу читалась на его лице. Он дышал носом, крепко сцепив челюсти, на что-то затаив злобу. Оттолкнувшись от панели, устав вглядываться в ярко оранжевый монитор, помотал головой, сердито. Демонстративно выдохнув, аккуратно взялся за штурвал, решив заговорить с ней, наконец-таки.
– Мы потеряли одно колесо… Мне пришлось отключить и второе. Хорошо, что не крайнее, но шасси изрядно потрёпанное. Мы попали в поток зыбучих масс, состоящие из мусора, льда и камней… Пока нас несло, оно застопорилось, – заговорил тихо, прерывисто, и только сейчас осмелился повернуться к ней. – Ты как? Кажется, тебе досталось… Хотя, сама виновата – надо пристёгиваться, в таких случаях.
Аппарат завизжал, пытаясь покинуть гору из льда, к которой прирос.
– Мне нужна карта навигации… Та, что напротив тебя… Слышишь?
Но она, оказавшись придавленная плотной стеной жёсткого снега, выгребала его со своего места, утрамбовывая в один из пустых мешков, найденный под сиденьем. Она это делала с отвращением, и, стараясь максимально задержать дыхание, наполняла тот мешок поскорей, пока снег не превратился в квашню, растекающаяся по ладони. Нос, как только смогла скрыла под воротником чёрной кофты, натянув на острый кончик; с мокрых рукавов, струйками, стекала талая