Что ж, дворец большой, подумал старик. Ведь он имел немало мудрого опыта за плечами. Есть ещё во дворце министры, генералы, послы и другие титулованные личности. Снова проник этот бедолага во дворец. Но, ни министрам, ни другим членам царской палаты его опыт нужен не был. И старик ни с чем вернулся в село.
Он поделился своими мыслями с сельским старостой. Но тот только посмотрел непонимающим взглядом на старика, покрутил пальцем у виска и сказал:
– Зачем тебе всё это? Ты уже прожил свою жизнь. И она, твой опыт, никого, кроме тебя, не интересует.
Крайне подавленным и разочарованным ходил по селу старик.
Он ещё пытался поделиться своими мыслями о передаче опыта с некоторыми односельчанами. И тогда один из них, обнищавший скупщик шкур, оказавшийся мудрее других односельчан, сказал:
– Знаешь, старина! Мы все разучились думать сердцем и теперь пользуемся только мозгами. А ещё пытаемся оправдать себя, говорим, что сердце думать не может, и способно только чувствовать. Но это не так. Сердце тоже способно думать, только по-другому.
И это была правда. Старик-мудрец сам догадывался, что в его теории передачи опыта есть какой-то изъян. Окончательно развеять сомнения и дойти до истины помог случай.
У внука его брата родился сын. Ему ещё только исполнилось семь дней, и все односельчане пришли поздравить отца с первенцем. Пришёл и наш хранитель мудрости. Он был слишком стар и одинок, так как его взрослые сыновья давно уехали из деревни сначала на заработки, а затем забрали с собой и семьи. Старик остался один и был счастлив хотя бы подержать на руках внука своего брата. И тогда, наблюдая, с какой лаской и теплом, без всякой маски фальши, относятся все к этому малышу, он понял, что высшая ценность – вовсе не мудрость, а любовь. Мудрость обретается ценой целой жизни, но и здесь мораль такова, что без собственного опыта ни мудрости, ни ума не прибавляется.
А любовь, как подарок Бога. Полученная однажды, она хранит частички теплоты, не позволяя сердцу ожесточиться. Она сама вселяет веру в других и даёт надежду.
Если любовь пылает в сердце ярким пламенем, словно сверхновая звезда, тогда даже вера – это только костыль. А всё потому, что подлинную любовь в сердце способен зажечь только Бог. И тогда человек соединяет свою любовь с Любовью Небесного Отца. Отпадает необходимость верить, что Бог есть, что Бог может помочь. Потому, что не нужно верить, когда воспринимаешь Бога в своём сердце, как данность, которая священна. Ведь вера для любви, это – то же самое, что закон для морали. Когда человек умеет ходить сам, костыли выбрасывают. Любить Отца и верить в Его доброту, согласитесь, не одно и то же.
Так размышлял успокоившийся в метаниях старик, получивший от семидневного ребёнка урок и способность самому не наставлять других нравоучениями, а просто любить. Способность передавать другим частичку своего сердечного тепла, а