Колокол сопротивлялся. Канат оборвался, и колокол начал падать… Его последние мысли были: “Кто ничего не строил, а только разрушает, кто только и делает, что управляет силами разрушения, тот сам со временем будет лежать в руинах”. Он врезался в землю… и разбился с громким дребезжанием.
Коротка была жизнь «Толстого Лейпцигца», всего 58 лет вместо ожидаемых пастором Везамом 1000 лет. Трагедия большого церковного колокола в Геймтале, как тысячи подобных трагедий в России, была пророчеством гибели. В Советском Союзе хотели уничтожить немецкую самобытность, посчитав, что к прогрессу может привести разрушительное насилие, однако эта бредовая идея через 53 года обратилась против своих творцов. Коммунистическая партия дрогнула, и советский режим рухнул безо всякого шума, развалившись на мелкие части.
4. Далёкие путешествия немецких сокровищ – рассказ о книгах
В январе 1999 г. в городской библиотеке Лейпцига состоялось открытие выставки «Немцы в России – русские в Германии…» Здесь под названием «Далёкие путешествия немецких сокровищ» были выставлены три небольшие книги: две книги Чарльза Диккенса, «Барнеби Радж» и «Повесть о двух городах», и третья, «Письма Вильгельма Гумбольдта…»
Это был самый большой праздник в жизни этих трёх книг! Одновременно это был двойной праздник: чествование «Барнеби» и для всех трёх – шестая годовщина их возвращения на родину. Здесь, в Лейпциге, 155 лет назад «Барнеби» увидел свет, здесь он понял, какие задачи ему предстоит решать, и отсюда он начал своё дальнее и долгое путешествие в чужой мир.
«Вильгельм» и «Повесть о двух городах» стояли в этот день, как, впрочем, и всю их долгую жизнь, в стороне от своего товарища. Они были моложе на 23 года и на 15 лет соответственно, и могли мало что вспомнить о тех временах. У них появилось бесконечно много вопросов, в том числе: “Была ли отчизна и в прошлом так неприветлива, как сегодня?”
После долгого раздумья «Барнеби» ответил на этот болезненный вопрос так: “Я ощущаю обстановку вокруг так, как будто я вернулся в дом своего детства. Всё трогательно знакомо, вызывает сердечное тепло и пробуждает во мне лучшие чувства. Я бросаю взгляд на стены, двери, мебель, книжные полки, различные предметы и ощущаю их скрытую теплоту, их гостеприимство, слышу их поощряющий шёпот: “Добро пожаловать, заблудшая душа! Наконец-то ты вернулся домой. Чувствуй себя как дома, живи с удовольствием!” И в тоже время я понимаю, что в этом отчем доме снуют посторонние фигуры. Ни одного знакомого лица! Они проходят мимо, не замечая меня, как будто я вообще не существую. Я заговариваю с ними, а они делают круглые глаза, в которых в основном светятся недружелюбные