Впрочем, мне так и не удалось найти никакую информацию, и я решил вечером расспросить Хорхе. Наверняка он знал, что имеет смысл посмотреть в его родной стране.
Стемнело, и я вернулся к ресторанчику. Как? Для меня это осталось загадкой, потому что в какой-то момент я подумал, что на самом деле потерялся. Но потом я увидел купол кафедрального собора, который был главным ориентиром в этой части города, и восстановил свой путь от площади.
Хорхе был один, его мама давно уже уехала домой, а он обслуживал последних посетителей и убирался. Я предложил помощь, и вдвоем мы справились с работой гораздо быстрее. Он запер дверь, и мы пошли на автобусную остановку.
– Обычно я езжу на машине, но она до завтра в ремонте, поэтому приходится сначала на автобусе ехать, а потом еще несколько кварталов идти пешком. И, знаешь, это не самое лучшее место для ночных прогулок, – признался он, – так что придется тебе познакомиться с обратной стороной Мехико-Сити.
Через сорок минут мы сошли на какой-то полу заброшенной остановке под тусклым фонарем и углубились в неприветливые пригородные кварталы. Хорхе засунул руку в карман и вытащил нож с выскальзывающим лезвием.
– А вот реальность, – пробормотал он, и я впервые увидел, как улыбка исчезла с его лица, – здесь неплохо, почти всегда неплохо, только по ночам лучше не разгуливать.
Но до дома семьи Гарсиа мы добрались без приключений. Это был небольшой одноэтажный дом с плоской крышей. На крыльце болтался яркий фонарь, и во всех окнах, завешанных светлыми занавесками то ли с цветами, то ли с кукурузными початками, приветливо горел свет. Сеньора Гарсиа ждала нас, а вместе с ней ждал и горячий ужин.
Дом был небогатый, но уютный и очень чистый, видно было, что оба его обитателя любили это место, несмотря ни на что, и заботились о нем. На стене над тумбой с телевизором висело красивое распятие. Я задержал на нем взгляд, и сеньора Гарсиа сразу спросила у меня, верю ли я в Бога.
– Я… нет, я не верю в бога. По крайней мере, не в того, в которого нам велит верить религия. Я верю в силы природы и тектонику литосферных плит. Э…
Хорхе кивнул и в двух словах перевел мою речь маме, которая покачала головой, но потом улыбнулась, взяла меня за руку и закрыла глаза. Я непонимающе посмотрел на Хорхе.
– Она будет за тебя молиться. Она считает, что ты просто еще не пришел к Богу, что когда-нибудь ты поймешь, что заблуждался, и тогда сам сможешь молиться, а пока она будет это делать за тебя.
Несмотря на то, что рациональная часть моего сознания (то есть, девяносто девять процентов меня) была настроена весьма скептически, я все равно был тронут такой искренней заботой этой чудесной женщины.
– А ты, Хорхе, ты веришь?
– Конечно, – кивнул парень, вытащил из-под футболки маленький крестик и поцеловал