– Что я вам говорила, бестолочи? Кому ещё не понятно, дуры набитые?
Дальше она заговорила тише, а рыжий не стал прислушиваться.
Вышла вторая. Высокая. Почитай с Кайсая ростом вымахала. Походка мягкая, осторожная, в любой момент к прыжку готовая. В стойку не встала, как это сделала первая, а принялась заходить на бердника с боку со стороны солнышка.
Кайсай стоял статуей, никак не реагируя на противника. Дева зашла ещё глубже, почитай за спину. Он не шевелился, всё также низко опустив голову. Подошла вплотную на расстояние палки вытянутой. Нет реакции. Будто он её не видит и не чувствует. Памятуя о предыдущем поражении своей подруги по сестричеству, она не стала махать да размахивать, а решила уколоть его в спину широкую с последующим отскоком, но это действие тоже оказалось ошибочным.
Бердник нежданно для неё крутанулся вокруг оси собственной. Палка ткнула воздух пустой лишь шаркнув по рубахе противника, а бердник за счёт своего вращения прибавил ей движения поступательного, а сам опять оказался под рукой атакующей. Но не стал крутить как деву предыдущую, а наотмашь рукой левой ловя девицу на противоходе естественном, ударил её под челюсть нижнюю.
От подобной встречи нежданной-негаданной та взлетела вверх, назад переворачиваясь, задирая в воздух ноги длинные да очень неслабо спиной брякнулась, потеряв где-то свой меч состязательный, а щитом при приземлении разбив себе губу верхнюю, а потом глядишь и зубов не досчитается. Вот и вторая из строя выведена.
Кайсай уже понял уровень этих девочек да про себя сильно обиделся на Золотце. Неужели, думал он, его так низко оценивают, что выставили против воина-бердника обученного, способного в одиночку драться с такими вояками хоть с сотнями, хоть с тысячами, абсолютно ничего не умеющих да ни ничего знающих девочек, да ещё к тому же поодиночке, будто издеваясь над воином.
Тут его обида взяла. Не готов он был к такому унижению. Кайсай демонстративно палку выбросил да взглядом полным негодования, буквально просверлил Золотые Груди презрением. Матёрая тут же встрепенулась да быстрым шагом засеменила к берднику. Подбежав вплотную, она впилась в него зелёными глазищами и почти шёпотом затараторила:
– Кайсай, прошу тебя, не надо горячности. Никто не хотел тебя обидеть этим боем с детьми несмышлёными. Я знаю, ты воин настоящий, на себе проверено, но послушай меня, пожалуйста, этих дур наказать надобно. Помоги мне в их перевоспитании. Они прошли все вступительные ритуалы в сестричество, [4] но духом слабы да крови не нюхали. Соплюшки эти возомнили себя чуть ли не выше неба высокого. Опусти их оттуда на землю твёрдую, только не убивай, пожалуйста. Им сказали, что ты воин обычный, как и многие. Пришёл наниматься в одну из орд. Что ты обыкновенный, каких тут тысячи и коли они считают себя к походам готовыми, то пусть это покажут на тебе при нашей Матери.
Она