5. Коли человек цепляется за прошлое, значит, он уже не верит в будущее
Встреча с молодым бердником да события что вокруг него закружились ураганными вихрями, буквально выбили у Райс землю из-под ног своей новизной да непредсказуемостью. Всю дорогу до самого стойбища царского, Матерь была сама не своя в чувствах растрёпанных. Калейдоскоп мыслей обрывочных, мельтешащих в голове переполненной, лишал возможности думать взвешено.
Каждый обрывок произошедшего, всплывающей в мозгу лихорадочно, теребил душу в предчувствии чего-то огромного и со страхом давился Райс усилием воли каменной, не давая ему вырасти в полноценное да взвешенное суждение.
Страх этот был необъяснимым и пугающим. К одним мыслям относилась как дракон огнедышащий к хрупким бабочкам, всякий раз боясь обдумывать, потому что пугалась разрушить их. Царица боялась, что как только начнёт их анализировать, эти эфемерные воображения могут рассыпаться под прессом логики. А она сейчас как никогда хотела в них верить да сохранить целостность. Верить в то, что найдётся Апити да всё удивительным образом встанет на ноги, вернётся на круги своя, как и положено.
Странно, но такая сильная Матерь, ощутила себя вдруг беспомощной в водовороте событий нахлынувших и видела в Апити некий свет в оконце, некий плот спасательный. К тому же появление этой парочки, молодого бердника да личинки берсерка белобрысого, однозначно ей подсказывало, что они появились не просто так. Она почувствовала некий рубеж в своей жизни. Следующую ступень, конечную. Когда ей откроется то, к чему она всю жизнь готовилась.
– Вот оно и началось, – проговорила Райс сама себе, тупо смотря на гриву своей лошади при этом почувствовала, как волосы под золотым колпаком зашевелились мурашками.
Эта мысль тоже пугала, но в отличие от мечтаний об Апити эта пугала своей бесповоротной обречённостью, как-то разом навалившуюся на её плечи грузом ответственности. Она жила с уверенностью, что неуклонно идёт дорогой своего назначения, где в конце её ждёт финальный бой, где всё решится окончательно. Всю свою жизнь сознательную она считала себя щитом, всё то защищающим да священным мечом карающим.
Райс считала себя единственной, кто способен поразить великого да непобедимого другими врага её мира Троицы. Царица настолько с этим свыклась, что воспринимала каждый свой шаг, как путь особой судьбы только ей предписанной. И вдруг резко осознала, что вся её жизнь до момента этого, была лишь подготовкой поля для посева будущего, на коем взрастут как раз те, кто и будут реальным щитом да мечом Священной Троицы. Это почему-то обидело, с одной стороны, с другой напугало, что не справится.
Одно дело только на себя рассчитывать, зная свои способности, другое положиться на кого-то да гадать «А справится ли?». Мысль оказалась столь же неожиданная, как и предыдущая, про хрупкость своих мечтаний да ожиданий от будущего. Только в этом случае Райс осознала себя, наоборот, хрупкой бабочкой перед толстокожим да могучим драконом огнедышащим. Она тоже её отбросила, боясь