– Я не занимаюсь продажей драгметаллов. Моя задача – обеспечить их излишки на складе. Реализацией есть кому заниматься.
– Значит, гребёшь жар чужими руками? При этом убеждён, что уголовный кодекс СССР до тебя не доберётся? Думаешь, что твои подельники не сдадут тебя, когда вашей деятельностью заинтересуется КГБ?
– Это не подельники. Наши отношения построены на доверии и взаимном интересе. И потом, разве это всё, что беспокоит тебя в моей жизни?
– И это тоже. Наши соседи с мясокомбината в период андроповских чисток сели на пятнадцать лет с конфискацией. Но не это главное для меня. Ты, видимо, считаешь, что в нашей жизни деньги решают всё. Ты не прав, сын! Далеко не всё! На деньги нельзя купить друзей, но можно купить подельников, взяв их в долю. Нельзя купить любовь женщины, но можно купить её тело. Нельзя купить уважение к себе, но можно обзавестись почётными званиями. Нельзя купить память о себе, но "бюст на родине героя" можно. Ценность нашей жизни, Андрей, не измеряется в денежных единицах!
– А в чём она измеряется, отец?
– В таких понятиях, как "честь": честь семьи, фамилии, рода. Чувство собственного достоинства. Профессиональная гордость. Верность данному слову, клятве, присяге.
– Хорошо. Вы с мамой живёте в соответствии с этими высоконравственными принципами. Всю жизнь вы добросовестно и профессионально трудитесь за зарплату, которую вам платит государство. Почему же тогда на эту зарплату за такой труд за всю жизнь вы не заработали на собственное жильё, а ваша так называемая "дача" – это старый деревенский дом твоих родителей?!
– Ты говоришь "ваша". Такое впечатление, что ты разделяешь себя и нас. Есть "ты", а есть "мы" – твоя семья?
– Не цепляйся к словам, отец! Не я – жизнь разделяет! Ты учишь детей в школе жить по законам чести, совести и правды, а заработная плата должна быть честно заработана? Так? Ты считаешь, что большинство людей именно так думают и живут? Ты действительно уверен в этом и реальность нашей жизни тебя не смущает? Тогда почему полки наших магазинов пусты, а самые необходимые продукты питания стали дефицитом и продаются по карточкам?
– Ну и почему же, сын?
– Или большинство наших людей не придерживаются этих принципов в своей повседневной жизни, или они, эти люди, не влияют на эту нашу повседневную жизнь.
– Это страшная логика, сын!
– Оставим логику в покое. Это значит, – Андрей уже не мог, да и не хотел остановиться, – что наше общество живёт по другим нравственным нормам и критериям. Тогда на что ты потратил всю жизнь, исповедуя эти нравственные приоритеты, если даже своего собственного сына не можешь убедить в своей правоте?!
Царёв посмотрел на отца и пожалел о только что сказанных словах. Тот молча смотрел на сына. В его глазах были боль и страдание. Андрею казалось, что это молчание никогда не кончится. Наконец отец заговорил:
– Это – не мои нравственные приоритеты, а вечные человеческие ценности. Во все времена люди ставили верность этим ценностям выше собственной жизни. Ради них шли на костёр и на расстрел. Честь дороже жизни!