светлой зеленью воды.
Даже зимы не могли
зелень выбелить земли.
Под снегами, видя сны,
Были травы зелены.
…Собираюсь, год который,
отложить свои дела. —
До чего ж был зелен город,
где любовь моя жила!
То ли счастье мне такое
Ох уж эти отраженья
наших «бывших»,
возникают ниоткуда,
пропадают в никуда,
и становятся при этом
светом свыше.
То ли счастье нам такое,
вроде каторжного зноя,
то ли – экая беда.
Лёгкость мысли необыкновенная
Видел, – мысли прыгали
с веточки на ветку,
мысли воробьиные, крыльями легки.
Я сидел под деревом, дурень, видно редкий,
клетку приготовив, разложив силки.
Вот и плод свалился с дерева познания
и попал уютно по моей башке.
Жаль, что я не Ньютон.
Мне б его терзания.
Я – другой, который с яблоком в руке.
Яблочко расплющено, цвета малахита,
точит мысль змеиная: надо надкусить.
Вот уже и ловля слов ловких забыта.
Слава Богу, дождик начал моросить.
Выбиваемся
Всю жизнь мы выбиваемся, да нет же не из быта,
поскольку забывается банальное, избитое.
Мы в люди выбиваемся, клубищами пыля,
теряем ритм, сбиваемся и
вновь – с нуля.
Нули стучат колёсами:
спеши,
спеши,
спеши,
не бейся над вопросами
измученной души.
Чтоб цель, но не расплывчата,
врагов чтобы простил…
Летят года,
за вычетом,
в шагреневый настил.
Всех белей
В заборе брешь, там звонко брешет
собака редкостных пород,
но вольный пёс по кличке «Леший»,
на эту дамочку плюёт.
Он без цепи, он на свободе,
от всех отбился кобелей,
везде, что не искал, находит
и потому —
он всех белей.
Без меня
Обладая женской логикой,
слово каждое, что в бок,
пишет мне: подъёмом лёгонький,
будет берегом далёк…
Что в виду, за фразой этою,
не понять, без толмача,
то ли мне чего советует,
то ли рубит что, сплеча.
.
Много слов, но все расцеплены,
или спущены с цепей? —
Чтоб я с берега да в степи?
Даль не выдумать глупей.
Пишет: я сама спустилась бы
из заоблачных высот.
В них живёт одна, из милости…
Врёт, —
во мне она живёт.
Исподлобья
Солнце раз ещё взглянуло
исподлобья на поля,
и в сияньи потонула
вся смятённая земля.
Фёдор Тютчев
Глядит