(Т.А. – к вам вопрос!)
«Теперь уже ничего не сделаешь», – все с той же жалобной ноткой констатировала Таня про себя, – «Потом, когда Т.А. остынет, подойдешь и извинишься, вот и все». Все?! Если бы… Не такой человек Т.А., чтобы просто забыть об этом скверном эпизоде. Женщина-робот, без страха и упрека, а также без эмоций и снисхождения. «Наверное, совсем мужа замучала… или даже не замужем – вот на студентах и отыгрывается»: – подумала Таня с горечью. Внешне сделает вид, что все нормально, а вот потом… в конце семестра… у-ууу… «Господи, да прекрати же ты думать об этом!!!»
Крик истерзанной души немного отрезвил ее. Танин взор прояснился и будто впервые четко охватил окружающее. Нет, нельзя вот так стоять здесь, да еще на сквозняке, и казнить себя за то, что уже случилось. До конца пары есть еще время. Нужно как-то развеяться. И, прежде всего, уйти отсюда подальше.
Мысль!
Не очень быстрым шагом Таня направилась налево, к лестнице, не забыв прихватить сумочку. Она еще не оправилась от перенесенного унижения, но уже находилась на пути к выздоровлению. Что немало. Ноги вели ее на первый этаж главного учебного корпуса.
Высокие каблучки туфелек-лодочек размеренно цокали о серые каменные ступеньки, нарушая царящую вокруг тишину. Неужели все сейчас на занятиях, и только она – прогульщица?… Не хотелось бы в это верить.
Идеальная тишина встретила ее и на первом этаже, где коридор и подоконники также были пусты. Изможденные ужасно пошарпанные стены, когда-то бывшие светло-коричневыми, слабо освещались тусклыми солнечными бликами, проникающим сквозь широкие оконные стекла. Утренний свет пролегал по полу наискосок к стенам, точно легкий подвешенный гамак. Далее шла полоса затемнения, молчаливо скользящая по короткому спуску и сгущающаяся по мере приближения к углам коридора. Мрачноватое весеннее утро старого громоздкого здания, пережившего не одно поколение студентов.
Таня ускорила шаг, птичкой слетев по еще трем ступенькам, вступив тем самым в область тени, повернула направо, и…
Она поворачивает направо и почему-то замедляет шаг. Стройные ножки неуверенно мнутся, словно испытывая сомнение. Странное щемящее чувство ныряет под ее красивое зеленое платье и, скользнув по позвоночнику, заставляет ее сердце забиться чуточку сильнее. Она сама не знает, в чем дело; Тане кажется… кажется, будто кто-то словно бы зовет ее, хотя в действительности она не слышит никаких звуков; никого не видно ни слева от нее, ни справа по коридору. Она одна. Чудно как-то. «Почему я стою?» – спрашивает она себя, не трогаясь с места; ее ноги точно приросли к паркету. Полумрак разливается в воздухе, хотя слева недалеко большое окно, и вроде бы должно