– В этом-то и дело – я не знаю. И объяснить себе не могу, чего мне спокойно не живётся. Вернее, могу, но от этого ещё хуже становится. Формально всё нормально. А ощущение такое, как будто меня выпотрошили как утиную тушку. Я ещё зачем-то на встречу выпускников сходил…
– Ооо…
– Да-да. Именно. Скажи мне – вот ты ходишь на встречи выпускников?
– Издеваешься? Нет, конечно.
– Я понимаю всю глупость вопроса, но всё-таки задам его: почему?
– Когда я первый и последний за 10 лет раз встретилась со своим бывшим одноклассником, он спросил меня, ведём ли мы с Миленским совместное хозяйство.
– Ты шутишь?
– Нет, Антош. Редкий случай – я совершенно серьёзно. И что значительно хуже – он тоже.
– Господи, какой кошмар. А сколько ему лет-то?
– Ты имеешь в виду, не сидел ли он по 4 года в одном классе с конца 80ых? Это многое бы объясняло, но нет – он мой ровесник.
– Где он этого набрался?
– Понятия не имею. Он всегда был преисполнен комсомольского задора. Но то, что в 14 лет вызывало лёгкое раздражение напополам с приступами пубертатного сарказма, на ближних подступах к тридцатнику выглядит неловко.
– Меня ещё и пугало бы слегка. И что ты ему ответила?
– А что я могла ему ответить? Ты знаешь нас с Миленским 6 лет. Какое у нас хозяйство? Коллекция винила, пара сотен книг и старый пекинес.
– Кстати, о виниле. Хорошо, что напомнила. Вот держи.
– Бог мой, Антоша… «The Joshua Tree»19, первое издание. Где ты его нашёл?
– В одном магазине в Лондоне. Там за него развернулась маленькая битва, в которой я одержал победу.
– Каким образом?
– Путём переговоров. Пришлось пожертвовать синглом «Paranoid Android»20. Я хотел взять обе пластинки, но какой-то юноша с бородой лесника, вцепился в «U2»21 насмерть. И сказал, что отдаст его только в обмен на Йорка. В общем, я подумал, что «Ok computer»22 у тебя наверняка есть полностью и первое издание «Joshue» тебе важнее. К тому же, этот альбом вышел в год твоего рождения… Я сделал правильный выбор?
– Абсолютно. Не сомневайся даже. Спасибо тебе огромное. А «Ok» у меня и правда есть полностью.
– Не за что. Твоё счастливое лицо – самая лучшая благодарность. А вообще, было интересно узнать, что где-то ещё есть люди, которые могут так же радоваться этой самой депрессивной музыке на свете. Ты хотя бы бороду по этому поводу не отращиваешь.
– Вот видишь, как тебе повезло. А мог бы работать с мальчиком-лесорубом.
– Не говори.
– Хочешь, я сейчас её поставлю?
– Нет, милая, спасибо. Может позже. Когда я решу бороться с апартеидом в ЮАР, пить ирландский скотч и прятать слабую сетчатку под тёмными очками. Ну, или отрастить бороду, да.
– Договорились.
– Так чем закончилась история с твоим хозяйственным одноклассником?
– Ничем. Я пыталась уйти от этих вопросов, отшутиться как-нибудь, тему сменить, в конце концов, а он отсчитал меня как на комсомольском собрании и сказал, что мы не семья, если не ведём хозяйство.
– А он, значит,