Мое нутро подсказывало мне, что время, которое начало для нас капать в тот момент, когда я в первый раз ступил на нижнюю ступеньку лестницы, уже давно закончилось. Чувство дискомфорта, появившееся некоторое время назад, не отпускало. И тут я вдруг понял, что забыл там, на втором этаже конторы, залитом кровью и заваленном кишками, самое важное. То, что для нас могло оказаться более важным, чем бабло, «железо» и хавчик. Набросив на себя первый подвернувшийся бронежилет, я, не сводя глаз с улицы, сунул руку в приоткрытую заднюю дверцу, нащупал там свой баул, лежащий на заднем сиденье, и выдернул из него баллистическую маску. Нахлобучил ее себе на макушку, спустив ремешки на затылок, и, бросив Рика одного натягивать поверх груза брезентовый тент, метнулся вверх по металлическим ступеням. Вошел в изгаженную контору, и попытался понять, где там могли валяться самые важные подтирки.
Того, что приличные люди называют разведданными, там валялось, мягко говоря, прилично. Весь пол и прочие горизонтальные поверхности были покрыты ровным слоем неведомой муйни – документов с графиками и диаграммами, с картинками и без, и прочей шелухой. Там же лежали здоровенные, напечатанные на плотной бумаге карты местности, испещренные какими-то разноцветными пометками. И это не говоря об электронике – спокойно переживших бойню тафбуках107, защищенных планшетов армейского образца и целых коробок твердотельных накопителей всех типов и марок. Не пытаясь впопыхах разобраться что к чему, я ухватил попавшийся под руку мешок и запихал в него всю не побитую электронику, что смог найти в этом бардаке, следом за «железом» покидал все, на чем можно было сохранять информацию – от эс-эс-дэ108 до флэш-карт109, а сверху придавил все это самыми солидными на вид бумажками и картами местности.
Уже выходя за дверь, я впихнул в горловину мешка пачку автомобильных номеров разных штатов, валявшуюся под ногами, наметив себе на будущее, чтобы при первой же возможности заменить те, что стояли на нашем пикапе, на более-менее подходящие, чтобы как можно меньше выделяться. А когда я взялся за шарик дверной ручки, снаружи что-то отрывисто бабахнуло, и я понял, что пропустил тот момент, когда отведенное нам время, наконец, кончилось.
Схватив собранный мною мешок, я пулей вылетел в дверь, перемахнул через хлипенькие металлические перильца и, как куль с дерьмом, спикировал на асфальт, аккурат под проемом, откуда только что выскочил. Финт ушами не совсем удался – правое колено вдруг решило припомнить мне все мои выкрутасы и начало противно ныть, грозя вывернуться куда угодно, только не туда, куда надо.