В кабинете на мягком белом кожаном пуфе сидел мужчина. Он выглядел сосредоточенным. Его длинные пальцы плавно скользили по черно-белым клавишам рояля, рождая звуки, складывающиеся в красивую и выразительную мелодию. Услышав, как кто-то вошел, мужчина перестал играть.
– Рокфольд, – преисполненным покоя голосом, начал говорить император, закрывая крышку инструмента, – сколько раз я просил тебя стучать?! – Он закончил фразу на повышенных тонах и с разворота кинул небольшой ножик в сторону гнома. Тот влетел в дверь буквально в сантиметре от макушки Рокфольда. Император плавным движением головы откинул свои длинные, как у русалки, черные, словно ночное зимнее небо, волосы назад, снова отвернулся и подошел ближе к окну, из которого он видел всю свою великую империю.
– Простите меня, ваше императорское величество, – тонюсеньким противным голосом начал гном, – я лишь хотел вам доложить о том, что наша разведка смогла отыскать принцессу.
Император заметно повеселел. На его лице появилась зловещая самодовольная ухмылка.
– И где же она? – бархатным и теплым, как парное молоко, голосом спросил он, разводя руки.
– Я не… не знаю, в-вашество…
Император закрыл глаза, сохраняя остатки спокойствия. За триста лет он привык ждать, научился терпению.
– Хм… – издал звук император, – тогда я не понимаю, зачем ты сюда пришел. Можешь идти. И, будь добр, возвращайся только с хорошими новостями, иначе в следующий раз для тебя это может плохо кончиться.
– Но я… я лишь хотел бы добавить, что брат короля Зальцгорта – жив.
Холодное сердце императора стало биться чаще, но он не подавал вида о своем беспокойстве. Все давние воспоминания, забытые тревоги и обиды, планы – все это в один миг ожило в его обширной памяти. Император выдохнул и спросил:
– Это точно?
– Да, господин.
– Доставьте его ко мне, он не должен помешать нашим планам.
– Слушаюсь, – гном уже почти вышел, но вдруг вспомнил: – И, ваша милость, ваш младший брат снова пустил беспризорников в королевский сад, разве вы не должны его за это наказать?
Император тяжело выдохнул и опустил голову. Уже триста лет прошло с тех пор, как он вынужден терпеть и воспитывать своего младшего братца, который так и норовит кому-нибудь помочь. Его стоит наказать за подобное. Помощь и сострадание не лучший друг для истинного ксанфарианца – это проявление слабости, свойственное только людям.
– Мордо, Мордо… – задумчиво протянул Эльдельгарт. – Рокфольд, ты же прекрасно знаешь юного принца. Придет время, и он станет таким же, как и все мы… Приведите его ко мне, нам с ним