Гений нервно дернул верхней губой, украшенной мазком синей краски, состроил печальные глаза и воззвал к безответному небу:
– Совершенно невозможно работать! Ты не понимаешь!..
– Понимаю, – оборвала его Матильда, – что я бегаю вокруг тебя вместо того, чтобы разучивать с девочками танцы. Сальваторе, амиго, не надо делать высокое искусство, сделай красиво для нормальных людей, прошу тебя.
– Браво, браво! – раздался незнакомый голос. Мужской. Глубокий. Холодный до такой степени, что по спине Матильды побежала струйка ледяного пота. – Прелестная мадемуазель умеет обращаться с художниками.
– Благодарю, мсье, – обернулась Матильда к незнакомцу, невесть откуда взявшемуся в борделе поутру. – Как видите, мы пока закрыты.
– Не беда. – Незнакомец улыбнулся одними губами.
Матильду передернуло. Не то чтобы он был уродлив, нет. Незнакомец был обыкновенным. Длинноватый нос, узкие губы, серые близко посаженные глаза и светло-мышастые волосы, средний рост, среднее сложение. Чем-то он напоминал кэгэбиста. Наверное, пронизывающим взглядом.
Улыбка ему, кстати, совершенно не шла, делая холодные глаза и вовсе ледяными.
– Вы к мадам Жозефине? – попыталась сплавить его подальше Матильда.
– Нет, что ты. Я к тебе, Матильда.
Сердце упало и замерло ледяным комком где-то в животе, дыхание перехватило, перед глазами замелькали черные мушки.
«Почему я так боюсь, он же совсем не страшный? Ничего не понимаю», – подумала Матильда и, глянув вниз, обнаружила свои пальцы намертво вцепившимися в спинку кресла.
– Я польщена, мсье. – Она отступила за кресло и кинула панический взгляд на дона Сальваторе. Но тот куда-то исчез. Мелкий трус! – Наверное, стоит позвать мадам…
– Не беспокойся, мадам доложат, что ты со мной. Идем-ка, детка, покажи мне свою комнату.
– Простите, мсье, но мадам не разрешает… – Горло пересохло, и слова приходилось выталкивать с усилием.
– Разрешает. – Мсье снова улыбнулся, напомнив Матильде принюхивающуюся змею. Дурацкая ассоциация!
– Но мы даже не знакомы, – пролепетала она и, поняв, что сейчас упадет в обморок от иррационального страха, приказала себе: соберись, тряпка! – Простите, мне пора, – добавила она тверже и метнулась к выходу.
– Стоять, – остановил ее тихий приказ.
Матильда замерла, не понимая, что с ней? Всего лишь слова! Почему она?.. И тут вспомнила мсье Товиля и свое удушье.
Твою дивизию! Опять маг?! Не было печали! Развернувшись обратно и отметив грязно-вишневую дымку вокруг мага, она хмуро спросила:
– Кто вы такой и какого хрена вам нужно?
– Неплохо, неплохо, – пробормотал незнакомец под нос и подошел к замершей на месте Матильде. – А в тебе есть искра. И упрямство.
– Какого хрена вам нужно? – зло повторила она.
Чертов маг вызывал в ней взрывную смесь страха и ярости. До дрожи. До холодного