«Нет в России семьи такой, где не памятен был свой герой…» – с горечью поётся в известном фильме, созданном через двадцать пять после войны. По разному сложились судьбы людей на войне. По разному… Лишь Родина у всех солдатокопников была одна. На всех одна… И глядят они на нас с пожелтевших фотографий старых семейных альбомов молодые, красивые, сильные. Несгибаемые. С боевыми наградами на груди.
Орден
(Так и было…)
Фронтовикам – окопникам Великой Отечественной войны с низким поклоном посвящается…
Старый дедовский орден на ладони моей,
Им с боями был пройден путь средь русских полей.
Свет звезды восходящей был войной опалён,
Значит Днепр горящий это вовсе не сон!
Сколько их ещё будет: малых рек и больших? –
Он на вкус не забудет воду в каждой из них…
Вряд ли хватит и повести, чтоб вместить в ней сполна
Про печали и горести, что испиты до дна.
И лишь влага скупая заблестит на глазах,
Ведь судьба фронтовая на солдатских плечах.
Только ведал ли маршал, как в метель – круговерть,
Он ускоренным маршем бросил корпус на смерть?! …
Ордена и медали – фронтовая стезя,
Лишь окопники знали, что такое «Нельзя!!!..»
Что нельзя к отступленью ни на час, где ни на миг,
Лишь атаки мгновенье, где осколок настиг!
Старый дедовский орден на ладони моей,
Ратный путь был им пройден среди русских полей.
Отсвет красной эмали спёкся сгустком крови,
Как от крупповской стали у виска на брови …
Солдатские дороги[1]
(Фронтовая судьба)
Всем братским могилам той
Великой войны посвящается…
Дороги наши – пыльная равнина,
Размерный шаг и грозный старшина.
«Ложись!.. Обстрел!..» —
И мины, мины, мины,
Как память лет взорвалась тишина.
Противник слева!..» —
«Вижу! Танки!.. К бою!..
Орудья с передков! Налево разворот!..»
И друга крик. – «Ты ранен?! … Что с тобою?…»
«Осколок… Так… Слегка…
До свадьбы заживёт…»
…Мы пили хмель солдатский из помятой фляги —
Сивуха горькая, аж всё внутри дерёт!
И наши сны, как пьяные бродяги,
И вошь, паскуда, спать нам не даёт.
Тяжёлый шаг и грязные портянки,
В душе одна мечта: «Сегодня, повезёт…»
А наши души, души наизнанку,
Но мины вой и снова артналёт.
…Дороги наши – пыльная равнина,
И горечь на губах горячих трав степных,
Далече – далеко красавица-рябина
Роняет белый цвет у самых ног своих.
А мне идти до ней, полсвета шагом меря,
Идти и не дойти быть может никогда. —
Ведь что я для войны? – Ничтожная потеря,
Лежать останусь здесь быть может навсегда.
P.S.
И