«А при всей конкуренции за денежки министерских фондов, если вы не сдюжите к тому времени, как федералы нагрянут к вам с проверкой, ты лишишься своей титулованной работы, схваченной благодаря связям твоей матери с местным конгрессменом. Который и спроворил тебе должность в службе городского развития. Вуаля».
Кристин Дойл-Маслоу перешла в контрнаступление:
– Если вы отказываетесь в оказании услуги, давайте закончим с этим прямо здесь и сейчас.
– Почему же. Услугу я оказывать буду. Ведите.
Смерив меня подозрительным взглядом, она тронулась дальше.
– А как зовут доктора, который направил ее к вам? – поинтересовался я.
– Неру.
Я оторопело посмотрел.
– Ну что еще? – нетерпеливо воскликнула она.
Ладно, хватит пытать их еще и на предмет мировой истории.
– Спасибо за информацию, Кристин.
Зона ограниченного доступа была широкой, не мелкой и подразделялась на сестринский пост и стационарные палаты «A», «B» и «C» – каждая заперта на засов, а в двери глазок с миниатюрной заслонкой. Я прислушался, пытаясь по звуку определить, в которой из них содержится Зельда.
Всюду тишина.
Сестринская смотрелась скорее по-домашнему, чем по-больничному: на месте стойки деревянная столешница, возле журнального столика пара стульев с обивкой, а еще черный диванчик на пузатеньких ножках, еще обернутых магазинной пленкой. Правую стену занимал белый металлический стеллаж с красным крестом по центру. Слева за пустующим столом читал книжку мужчина в белой униформе. На его легкий взмах рукой я тоже ответил взмахом, а Кристин Дойл-Маслоу – нет.
– Вот и доктор, – сказала она. – Наконец-то соизволил прибыть.
Санитар встал и подошел к нам. Вид неброский: лет тридцать пять, лысоватый, с усиками. Бэйдж вдвое меньше того, что у Дойл-Маслоу, но информация на нем правдивая.
«Кевин Брахт, дипломированный медбрат».
Мы обменялись именами и рукопожатием.
– Рады вас видеть, док, – сказал Брахт. – Она сейчас спит. В основном только этим и занимается. – Он поглядел на дверь «А».
Кристин Дойл-Маслоу засобиралась уходить, попутно инструктируя:
– Выставление счета обсудите с Иветтой, на выходе. Вашу пациентку выпустят завтра утром. Оплата вам поступит в течение шестидесяти дней. Если понадобится продлить код «пятьдесят один пятьдесят», то здесь этого сделать не получится.
– Почему?
– Лимит наших полномочий.
– Она находится здесь уже два из трех отведенных дней?
– Полтора. Наш срок удержания – сорок восемь часов, а не семьдесят два.
– Вот как?
– Всего семьдесят два, но этот срок она уже частично отбыла в Рейвенсвуде, так что на удержание нам отводится всего двое суток, а там уже переход к комплексным амбулаторным услугам.
«Оказывать которые