Я поёжилась, вспомнив освежёванного зверька и те записки и статьи в газетах, что мы нашли в подвале.
– Прадед Пелагеи Трифоновны срубил эти деревья и поставил себе из них избу, но жить там сам по непонятным для нас причинам не стал, а принялся сдавать её внаём. Естественно, жильцы гибли один за другим…
– Знаю, читала… Но почему же он сам мог спокойно входить и выходить из этой избы, а все остальные… Или они могли выйти только вместе с хозяином? И, выходит, Пелагея Трифоновна прекрасно знала обо всей этой чертовщине?
– Наверняка, – пожал плечами граф. – Иначе зачем бы она завещала этот дом внучке, которую, как ты говоришь, она терпеть не могла? А насчёт остального… что ж, дом сгорел и теперь, боюсь, мы ничего уже не узнаем.
– Почему же эта тень не могла сломать дверь спальной?
– Не знаю. Может, она была из какой-нибудь церкви? А что? В те времена что только не делали – ломали церкви, разрушали монастыри… Вот прадед Пелагеи и притащил выломанную дверь и поставил. Ладно, Натали, иди-ка ты домой, мне спать пора… Дай хотя бы днём отдохнуть от вас! – и с этими словами Сен-Жермен выпроводил меня из дома.
Горелые, почерневшие брёвна шевельнулись, и угольная чернота стала светлеть, словно деревянные стены излечивали сами себя… Вот что-то хрустнуло и за пустотой рамы мелькнуло чёрное, чернее самой ночи нечто…
2010 г.
Призрак у обочины
Глаза слипались так, что он уже совершенно не различал дороги. Ругая себя за то, что не удосужился выспаться как следует, парень нащупал бутылку с водой, кое-как одной рукой открыл её и плеснул немного себе на голову. Это помогло, но ненадолго. Лучше всего было бы, конечно, остановиться у обочины и соснуть хоть немного, но время было неспокойное, по дорогам шастали небольшие группки обкурившейся, готовой на любое преступление шпаны и остановиться у обочины сейчас означало бы верную гибель.
На какое-то время он внезапно словно отключился и очнулся только от удара обо что-то мягкое и, судя по всему, живое. Сон улетучился мгновенно. Парень остановил автомобиль, вылез из него и, поглядев назад, замер в ужасе: на дороге навзничь лежала сбитая им девушка.
Парень бросился к ней, упал на колени рядом с бесчувственным, покалеченным телом… Спустя какое-то время веки умирающей затрепетали, приподнялись, и на парня глянули ясные, совсем не замутнённые близкой смертью цепкие глаза. Впившись в его лицо леденящим душу взглядом, девушка приоткрыла губы, кашлянула, отчего на щёку выплеснулся ручеёк крови и низким голосом произнесла:
– Найду!
И тут же тело её начало стремительно коченеть, оковываясь смертью… Парень в панике вскочил, огляделся – нет ли свидетелей? – и, подбежав к машине, сел в неё и, визжа колёсами по асфальту, скрылся за поворотом.
Тело девушки так и осталось лежать у обочины…
А потом начались аварии.
– Что