жизнью, над теми людьми, которые считали себя выше меня только лишь потому, что мой взгляд на вещи не подводился под их стандарты. Моё достоинство не будет унижено, а чувства оскорблены, потому что всю грязную работу буду делать не я, а мой дублёр. Как это замечательно, думал он, делать вид, иметь второго человека внутри себя, противоположного твоему естеству, на всякий случай, про запас. Стать засланным казачком в стаде раболепных баранов. Быть одним из них, чтобы в один момент стать выше над ними. Научиться просить, нет, требовать того, что я достоин. Какую должность я занимаю, почему я занимаю именно эту должность, на ней работают только новички и практиканты, и я, человек с многолетним опытом, а всё почему? Да потому что просить не научился. Но если раньше это было ниже моего достоинства, то сейчас я просто могу сделать вид, что я унижаюсь, прошу, выслуживаюсь, я не изменю самому себе, я просто дам себе роль. Я наконец пойму, чему радуются эти полоумные, в чём суть их бытия, до какой степени посредственны их желания, к чему они там стремятся, я узнаю всё об их жизни, чтобы потом с уверенностью сказать, у меня всё это было и мне это не нужно. Чему так радовался Эрнест? Любви? Нет, он, дурак, радовался собственному порабощению, к чему эти сложности, если тебе так уж нужно такого рода удовольствие, бери лишь его, зачем этот довесок в виде обещаний и обязательств. У меня будут все удовольствия этой жизни, я не буду ни ограничивать, ни сдерживать себя. Да, меня будут любить больше, чем его, только я не потрачу на это ни капли душевных сил. Всё по шаблону, всё по написанному».
Волоча свои ватные ноги по полу, опираясь на стены, он таки дошёл до кровати и упал в неё, чтобы завтра проснуться в новой, ещё не известной ему жизни.
VII
Утро сегодняшнего дня не должно было ничем отличаться от вчерашнего, не должно было, но оно отличалось, ибо дни отличаются не сменой даты, а сменой мысли в голове проснувшегося. Поэтому для многих нынешнее утро было копией предыдущего, а для кого-то, с сумасшедшей идеей в голове, оно сулило начало нового дня, а может быть, и новой жизни. Но даже сам Павел не мог представить, какую череду серьёзных последствий могут повлечь за собой сумасшедшие идеи, если они находятся в голове одержимого человека с высвободившимся на волю вторым я. Он думал, что создал нового человека искусственно, взяв напрокат у больной фантазии, он наделил его нужными чертами характера, поставил задачу и определил цель. Но разве может что-либо появиться на пустом месте? Любой актер, играя на сцене, затрачивает собственную энергию, если он падает, то ему больно, если он плачет, то его слёзы полны соли. Эмоции же актера не рождаются на пустом месте, это его собственные чувства, исход и переживание которых так удачно вписались в заданную роль. Но всех этих тонкостей Павел просто не знал, и не до того ему было. Он чувствовал себя как пассажир аэропорта в ожидании своего рейса, и волнительно, и радостно одновременно. Он был ребёнком в кондитерской лавке, желающим испробовать все вкусы жизни без боли и последствий. А потом он вернётся,
