Впрочем, на правах однокурсника былых времен, большую часть этой истории Венедиктина знал сам – с того момента, когда Сла-авик, буколически-голубоглазым агнцам в лазурном костюме, скроенным по моде 50-х годов, предстал перед сообществом будущих соратников по вгрызанию в гранит науки – сын директора совхоза (или как они тогда назывались), в связи с чем – медалист сельской школы, лауреат районных олимпиад, и прочая, и прочая.
Дитя природы явно ожидало, что большой и интересный мир распахнет перед ним свои объятия. Но это было ошибкой: оказалось, что мир не большой, не светлый, и с коллаптической скоростью схлопывается до узилища скучных лекций, непрерывной зубрежки в обшарпанной комнатушке студенческой общаги. Все многоцветие Вселенной всего за несколько дней деградировало до двух цветов – серых буден и черных, наполненных тупым сном, ночей.
Потенциальные друзья, заслышав его правильную, обстоятельную речь, переставали его замечать; девушки с латексными лицами и блатным сленгом демонстративно отвергали его. Его круглые пятерки за первый семестр вызывали лишь в соболезнование в глазах однокурсников; после того, как он рассказал понравившейся ему девушке про крепкое, сколоченное отцом хозяйство, к нему приклеилась клички «Курощуп» и «Свинолоп». В этом сообществе блестючая тряпка, скроенная где-то в Милане или Париже, значила больше, чем все амбары, стойла и питомники, которые только и ждали его вступления в наследство.
В попытке разорвать этот круг, Сла-авик записался в лыжную секцию. Выступал на соревнованиях, даже получил разряд. Но весь его интерес к спорту пропал после того, как одна красивая девушка с манекенным лицом и жесткими, словно прорезанными тушью на макияжной маске, глазами сказала другой, не менее красивой девушке с не менее жёсткими глазами:
– А… Это нас лыжник… Бегает!
Он старался стать «своим парнем» и ходил на все студенческие «пати-афтепати», дурацки скакал под оглушающий рев динамиков, орал козлиным голосом непонятные песни и хлестал водку стаканами, демонстрируя залихватскую забубенность. И вдруг, однажды, корчась в приступах блевотины в кабинке туалета, чудовищно ясно увидел, что он должен сделать.
Он должен им всем отомстить. И он знает как!
Он записался в какую-то молодежную организацию. После того, как его отец приехал в черном, заляпанном до крыши грязью джипе и переговорил с секретарем Центрального совета городского комитета, Славке дали должность. Теперь, после занятий, он бежал в студенческое «бюро», где парни и девчонки, именуемые