Нет! Ленку точно надо брать с собой!
Он первый раз в жизни делил женщину с другим мужчиной и даже удивлялся тому, что не испытывает по этому поводу никаких пафосных чувств. Просто были дни, когда она была с ним, и были дни, когда ее не было. Но когда она была с ним, то отдавалась настолько самозабвенно, ввергала себя в омут такого неподдельного наслаждения, что Венедикт ни на йоту не сомневался, что она его и только его: и душой, и телом! А то, что у нее с ее «благодетелем», – так! Технология выживания в нашем паскудном мире!
Правда, при всем при том возникал один холодящий пунктик. Если Ленка выбрала его своим мужчиной и так великолепно дарит ему себя, то и он должен сделать что-то, что полагается делать в таких случаях мужчинам.
Избавить ее от этого двусмысленного положения.
Приказать не ходить больше туда, к ее «благодетелю».
Выкупить её квартиру – избавить от зависимости и от Рякина, и от «благодетеля». Или хотя бы достать деньги на билет до Сочей.
Чувствовал, что Лена ждет от него чего-то подобного. Что их отношения становятся прохладнее, что она уже не может заводить себя до тех экстатических улетов, которые совсем недавно сопутствовали их оргиям. Что он вот-вот окажется в положении презираемого и отвергаемого – как неизбежно должен попадать в это положение мужчина, торгующий своей женщиной.
Он ощущал, что приближается развязка. И она наступила. Правда, совсем не такая, какую он ожидал.
В тот день за утренней трапезой Рякин распорядился всем обездоленным и обезипотеченным мужикам, которые еще числились в различных лавочках и конторах, взять после обеда отгул на своей основной работе:
– Наша община выиграла грант. На полученные деньги я купил оборудование для обувной мастерской. Сегодня привезут новые пресса, штампы. Надо помочь разгрузить и затащить в подвал, – обездольщики покряхтели, но нарываться на вилы никто не хотел.
Когда был допит мешковинный чай, Рякин коротко распорядился:
– Венедиктина! Зайди ко мне! На-ка, подпиши! – когда благовоспитанный юноша притащился в славкину светелку, тот сунул ему бумажку с отпечатанным на ветхозаветном матричном принтере текстом. Это был приказ о назначении Венедикта «главным инженером обувного цеха при Российской народной общине». – Подписывай! – командовал Славка. – Небось, надоело по утрам на морозе лопатой махать? Ничего! Я добрый! Вон какую должность тебе устроил! – Рякин ткнул толстым пальцем в графу «Ознакомлен» на приказе.
– Какой цех? – прохрипел Венедикт. – На хрена мне все это?
– Что, всю жизнь снег чистить хочешь? Или думаешь, коли повадился Ленку на койке манежить, так она разнюнится и заявку из ментовки заберет? Закатай губищу! Если хочешь знать, мы эту комбинацию с Ленкой вместе придумали! И разыграли!
Я уже давно прицеливался развернуть из этой мастерской