Для кого встаёт солнце. Доблестным предкам посвящается. Олег Иралин

паруса, гнал корабль на юг, туда, где, затмевая блеском все остальные столицы, стоял тысячелетний Константинополь. К исходу дня их судно вошло в бухту Золотой Рог и, пробившись сквозь массу кораблей, причалило к пристани. Натан завороженно смотрел на открывшися перед ним вид. Раньше Варна, в его представлении, олицетворяла собой всю известную ему роскошь, искусство и величие, которую способна породить цивилизация, но увидев Константинополь, юноша понял, что сильно заблуждался. Его Варна в сравнении с столицей выглядела так, как тот же рыбацкий посёлок перед ней. Высокие, в пятнадцать метров, городские стены сплошь были усеяны башнями, в них тут и там блестели окованные медью ворота, а за ними, словно разворошенный улей, шумел город.

      Повозка въехала в очередной квартал, и Натан обратил внимание на едва уловимые изменения вокруг. Стены домов здесь во многих местах были обшарпаны, тут и там валялись кучи мусора, а одежда на встреченных жителях потеряла краски и привлекательность. В ней стали преобладать нейтральные, тёмные цвета, и редко на какой женщине блестели драгоценные укращения.

      – Это наши, мы в гетто. – сказал Соломон.

      – Здесь одни бедняки? – спросил Натан.

      – Нет, просто не в традициях евреев выряжаться и обращать на себя внимание. Также и дома: снаружи разруха, а внутри богатство и уют. Зачем мозолить глаза гоям!

      – Тпруу, стой! – вдруг закричал возничий и натянул поводья.

      Лошади остановились, и седоки сошли на землю. Перед ними, за высоким забором, возвышались несколько двухэтажных зданий, столько же массивных, сколько и нелепых своей мрачностью и безвкусицей в архитектуре. Соломон подошёл к дубовым воротам и потянул за шнур колокольчика. Раздался звон, и двери в одной из створок распахнулись. Показалась фигура дородного мужчины с крепкими руками. Он посмотрел на Соломона, тряхнул копной кучерявых волос в приветствии, и повернул крючковатый нос в сторону юноши.

      – Он со мной! – произнёс Соломон, и добавил – Мой племянник.

      Толстяк молча посторонился и они прошли во двор, в котором бездельничали ещё четверо таких же здоровяков с ножами у пояса, и вошли в расположенное напротив входа здание. Их встретил лысоватый, преклонного возраста и совершенно невзрачный слуга. Он поприветствовал Соломона и молча воззрился на его спутника.

      Соломон, поймав устремлённый на юношу взгляд, представил его так же, как и перед этим охраннику.

      – Самуил здесь? – спросил Соломон.

      Слуга отвечал, что Самуил изволил приехать два дня тому назад, что сейчас с ним хозяин и ещё три высокочтимых гостя, что все они заняты, но он тотчас же доложит о их прибытии.

      – Кто этот Самуил? – спросил Натан, когда они остались одни.

      – Очень важный начальник из Венеции! – сказал Соломон – В нашей иерархии я подчиняюсь непосредственно ему.

      – А хозяин этого дома… домов?

      – Он старший над всеми евреями Константинополя.

      – Он