Он дождался, когда нога Соломона ступит на землю, и неуклюже побежал вперёд. Через мгновение он юркнул в проём открытой двери, и откуда-то изнутри раздались его крики – вернувшийся хозяин торопился раздать необходимые распоряжения прислуге. Не успели гости приблизиться к крыльцу, как перед ними снова появилась согнутая в поклоне знакомая фигура.
– Входите! – умильно улыбаясь, сказал лекарь – Сейчас быстренько руку освободим, а там и за стол! Милости прошу!
Через каких-то полчаса Соломон имел возможность убедиться в верности слов хозяина дома: повязка была снята, обнажившаяся рука промыта, а из соседней комнаты, с обеденного стола, уже доносились вызывающие аппетит запахи. Он придирчиво осмотрел освобождённую от повязки руку юноши, и лишь убедившись в успехе приложенных врачом усилий, выложил на стол несколько серебряных монет. При виде них глаза лекаря засияли, но он, соблюдая приличия, слабо запротестовал:
– Зачем? Вы ведь уже оплатили операцию!
– Это за возвращённого мне племянника! – тускло, без всякого пафоса, сказал Соломон, и, желая переменить предмет разговора, спросил – Обедать когда позовёшь?
Они прошли в столовую, и сели за накрытый чистой, расшитой узорами по краям, скатертью. На столе, заставленном блюдами, оставалось мало свободного места, и глядя на яства, Натан воскликнул:
– Я же про хлеб с молоком забыл! Тот, что Стана в дорогу дала! Я сейчас, к столу их поднесу!
Соломон улыбнулся с лёгким презрением, и тут же раскатился дробный смех врача.
– Зачем нам та заскорузлая коврига? – воскликнул хозяин – Ты посмотри перед собой!
– В самом деле, не ставь нас в неловкую ситуацию! – заметил Соломон – Пожитки гоев тут лишние. Отдай лучше всё это кучеру, ему они придутся в самый раз!
Юноша послушно встал и вышел, а мужчина поднялся с изукрашенного резьбой стула и подошёл к окну. Он увидел, как Натан вынес узелок с кувшином слуге, но, передав хлеб, спрятал за пазуху рушник, в который он был завёрнут. Соломон хмыкнул недовольно, но по возвращении племянника ничего ему не сказал, не желая показаться в его глазах чрезмерно требовательным и нудным. Натан присоединился к старшим, и втроём они приступили к трапезе. Юноша не помнил, чтобы раньше доводилось вкушать ему такую пищу. Мясные кусочки таяли во рту, а от одного только запах блюд, которых он и не видел прежде, можно было подавиться слюной! Он принялся за предложенные блюда, но довольно скоро насытился, не привычный к такому количеству сытной пищи. Запив её соком, он теперь терпеливо ждал, когда дядя с хозяином поднимутся из-за столь щедрого стола.
Соломон не счёл нужным задерживаться у гостеприимного врача. Покушав, гости поблагодарили хозяина за угощение и поспешили к ожидавшему их экипажу. Изрядно потяжелев после сытного обеда, они взобрались внутрь, и кучер взялся за поводья. Колымага тронулась с места