– Вырьевские. – подтвердил мужик – Не губи нас, боярин!
– Какой тебе боярин! – прикрикнул на главаря Ровда – Сам князь перед тобой!
– Князь?! – разинул в удивлении рот разбойник.
Сообразив, что с ним не шутят, он плюхнулся в снег в земном поклоне, и его примеру последовал второй пленник.
– Поднимитесь! – приказал князь – Зачем шалить принялись? Али жилось вам скучно?!
– Помилуй князь! – вскричал всё тот же предводитель – Хорошо поживалось, пока в серпень рыльчане не нагрянули! Когда ты под Переяславлем половца останавливал, князь Андрей Сосновку с Быковкой пожёг. Кого из наших смерти предал, кого кнуту. Баб с девками его воины обесчестили, весь скарб подчистую выгребли и скот до последней козы угнали! Хуже поганых зверствовали. Мы, как ушли они, возрадовались поначалу, что живы, да потом пожалели! Жрать то нечего, все запасы воинство рыльское выгребло, и крова лишились! Оглянуться не успели, уж и осень, а за ней зима подбирается! Мы в лес охотой промышлять, да с неё одной семьи не прокормишь!
Мужик замолчал, сглатывая пересохшим горлом, и заговорил второй:
– Смилуйся, князь! – с жаром произнёс он, заблестев глазами – Кабы знали мы, кто перед нами, разве пошли бы! Мы ведь тебя прежде и в глаза не видали, откуда нам ведать, каков ты? Опять же, не по своей воле, нужда заставила в лиходеи податься! Нам бы зиму только пережить, а там… Старики, дети с жёнами в землянках мёрзнут, от голода мрут! Каждую неделю…
– Ну хватит! – остановил его Ровда – Тебя послушать, так и вины на вас никакой, прямо ангелы из леса выпорхнули!
Он выдержал паузу и обратился к Ингвару, давая понять, что настало время для решения:
– Какова твоя воля, князь?
Князь думал не долго. Он вполне понимал двойственность своего положения. С одной стороны, не будь его ссоры с князем Андреем, и эти люди сейчас грелись бы в своих избах в кругу сытой родни, не помышляя ни о каком разбое. Где-то в глубине души подала голос совесть, ведь именно он, князь, обязан был защитить народ своей вотчины, а при допущенном несчастье предпринять всё, чтобы облегчить их судьбу! Но перед глазами снова предстали бегущие, жаждущие расправиться с ним люди, пережитый ужас и занесённая над его головой дубина…
– Повесить! – коротко бросил он и отвернулся, сжав губы.
За всё время, пока готовили верёвки и сук для повешения, Ингвар не бросил и взгляда в сторону приговорённых.
– Князь, помилуй, ведь дети… помрут они без меня, а с ними и жена со старухой матушкой! – что было сил, завопил младший по возрасту пленник – Князь, ведь со всей деревни сегодня лишь два мужика осталось, передохнут все, и месяца не пройдёт!
– Молчи, Мирон! – громко произнёс вожак – Разве не видишь, пусты наши надежды. Не вступился наш князь раньше, не помилует и сейчас!
Скоро все приготовления завершились, и мужиков потащили к приготовленному для них лобному месту. Милана,