Эдик вглядывался в удлинённые глаза Ирины Снегиной, пытаясь найти в них отблеск красоты Авдотьи.
– А ты не изменился. Всё такой же молодой, – с улыбкой сказала Ирина. – А у тебя фамилия – Подснежников?
– Да.
Микроавтобус тем временем перевалил хребет и начал быстро катиться под гору, ныряя в клочья тумана, поднимавшегося от талого снега. В ушах заложило от перемены давления на перевале. Стёкла поплыли растаявшей влагой.
Ирина осведомилась, женат ли Эдик, затем записала номер его телефона, отзвонилась и, улыбаясь, попросила сохранить ее номер – «Чтоб ты сразу узнал, кто тебе звонит».
Лишь после этого Эдику пришло в голову спросить:
– А вы… ты замужем?
– Нет.
– А была замужем?
– Никогда.
– А как Авдотья?
– Она вышла замуж и уехала в деревню в Иркутскую область…
А потом были встречи и объятья.
«Не верится, что прошло 20 лет», – повторяла Ирина как заворожённая сидя на первом свидании в кафе «Дуэт», затерявшемся в глубинах остановки «Саяны». Но завороженным был сам Эдик. На улице он целовал Снегину в пухлые белые щеки, прижимался к ее груди, а она всякий раз его отталкивала, робея от взглядов прохожих. Она даже никогда не позволяла провожать себя до общежития, где жила в комнате со своими двумя детьми…
От отчаяния Подснежников начал рисовать ее.
Все говорили против его отношений со Снегиной. Редактор журнала Батор спросил: «Почему на портрете бурятка, а фамилия у нее русская?». А сидевшая рядом с Батором друг редакции Таня посетовала, что в стихах Эдик опрометчиво сравнил Ирину с субмариной.
«У нее к тебе только гастрономический интерес» – изрёк Виталий. А позже у приятеля вырвалась: «Что ты делаешь! Взносы детям в школу антиконституционны – среднее образование у нас бесплатное. Сам без отца вырос, и никто твоей маме не помогал». Более того, Батор посоветовал не показывать никому цикл стихов о Снегиной, так как они слишком личные.
А тетя – ближайший родственник старшего поколения, оставшийся у Эдика, вынесла свой вердикт: «Если Ирина не понимает юмора, тебе вряд ли удастся смягчить камень ее сердца».
И лишь приятель Анатолий Изотов ободрил Подснежникова:
– Твоя фамилия происходит от весеннего символа, и как Весна ты повстречался с Зимой. Согрей ее теплом своего сердца и Снегина оттает в твоих руках.
Но позже Анатолий сказал:
– Ты пытаешься запрыгнуть в последний вагон поезда, который уже ушёл.
Эдик возразил:
– Так она же не замужем. И вряд ли за кого уже выйдет – кроме такого безумца как я.
– Всё равно. Твой поезд по имени Ирина ушёл. Ты опоздал, – изрёк Анатолий.
– Я полюбил ее образ, созданный в мечтах. И пытался подогнать реальную женщину под этот образ. Я верю, что однажды вместе с ней окажусь на том перевале. Мы пройдёмся по бурой оттаявшей земле, взявшись за руки. Подойдём к обрыву