Таким образом, он задержался на работе. Ехал домой в трамвае уже в серых октябрьских сумерках. В полупустом салоне трамвая на одном из сидений он заметил девушку в светлой куртке. Феликс прошел дальше по салону, чтоб увидеть, что у нее на ногах, может, все-таки в юбке? Приятной неожиданностью стало то, что на девушке были черные колготки, видневшиеся из-под белой куртки. Видимо, под курткой – мини-юбка, и она не видна, – предположил Феликс.
Он встал рядом с ней, держась за поручень и искоса поглядывая на девушку, рассмотрел, что колготки немного прозрачны, и такой стиль одежды подходит ей особенно – потому что ноги у нее были стройные, но с едва заметной полнотой. И при этом подумал, что девушки так чаще одевались в девяностые годы.
На следующей остановке девушка вышла – может быть, с ней были две девушки, которые встали с двойного сиденья, потому что, когда они стояли у двери, то стояли вместе? Но нет: выйдя, она пошла резко от них в сторону. На освободившиеся после двух девушек места сел вначале один парень, потом он окликнул второго паренька.
Феликс тоже сел – на пустое теперь место, где сидела понравившаяся ему девушка. Еще раз оглянулся назад – как раз на грубый окрик парня, приглашавшего другого сесть рядом с ним. Тот сел, и Феликса дёрнуло зачем-то еще раз оглянуться назад. Парень, сидевший у окна посмотрел на Феликса. Его лицо сразу не понравилось, так как было необычным, сразу выделяясь от прочих. Парень вдруг подошёл к Феликсу и сел спереди, вполоборота к нему, положив руку на спинку сиденья. Немного помедлив, стал расспрашивать: откуда он, где живет.А где именно? – уточнял незнакомец. – Просто интересуюсь», – не отставал он. Но потом обмяк, спросил, как зовут, смотря на него мутными черными глазами.
– Саян, – он пожал руку.
– А ты откуда будешь? – осторожно спросил Феликс.
– Капитан Карьерной улицы. Когда разбили зеленых, часть хлопцев бежала на юг. Со времен гражданской войны здесь и живем…
– Так ты карьеровский капитан? – переспросил Феликс.
– Не-е, я капитан всего города,– поправил Саян. – Моего прадеда расстреляли красные, не отходя от бронепоезда! И оставили тело в песках! Но он выжил: пустыня не приняла его и сказала – живи!
– Концепция двух врагов… Но такая политика погубила Польшу перед второй мировой, – начал рассуждать Феликс.
– А мы в политику и не вмешиваемся, – оборвал его Саян. Кто не давил нас? Даже крестьянские отряды Монстрова, переметнувшегося к белым. Так было при любой власти…
– Тогда мы не союзники, – сказал Феликс и выскочил из трамвая.
Эпилог
Горит одинокий фонарь на безлюдной остановке. Раскидистые ветви высоких вязов возвышаются в темноте над фонарём. А она стоит и ждёт трамвай, который явно запаздывает в этот холодный осенний вечер.
Я